Джон вернон бувье iii. Жаклин Кеннеди

Первая «первая леди» - невенчанная королева стиля

Обожаемая всем миром жена самого блистательного американского президента, красавца и плейбоя, ненавидимая тем же миром жена безродного средиземноморского упыря с тугой мошной и резвым, как у хряка, хреном. За ней признавали заслугу введения в моду кокетливых шляпок-таблеток. Но и сейчас, через столько лет после ее смерти, еще не осознанно, что это она определила манеру женского поведения в браке и отношения к браку с периода сексуальной революции 60-х до наших дней. Просто стыдно признаться. А поступать по этим правилам – нет

От леди О до леди Ди

Выйдя замуж за греческого миллиардера-судовладельца Аристотеля-Сократа Онассиса, Жаклин взяла двойную фамилию – Кеннеди-Онассис. Но в прессе ее стали презрительно называть «леди О», словно не желая осквернять святое имя президента дурным соседством. Как позже называли и принцессу Диану – «леди Ди». С той лишь разницей, что ту – с любовью. Интересно, если бы чистая и непорочная, несмотря ни на что и даже вопреки всему, что было, леди Ди, стремясь на свет в конце тоннеля, не расшиблась в последнем насмерть, а все-таки добралась до цели - до свадьбы с египетским богачом, отпрыском владельца гостиниц и универмагов, - ее бы так же возненавидели?

Ведь нет же!

Хотя Доди Аль-Файед по крайней мере не более белый и пушистый, чем Онассис, а постель с арабским барчуком не менее низка для принцессы, чем судовая койка с похотливым греком для президентской вдовы. Но степень жалости и сочувствия к леди Ди была столь велика, что с момента гибели в парижском тоннеле по ней как по родной до сих пор безутешно рыдают старушки, дамы и молодки не то что вечной Англии, а даже страны, которой уже давно к тому времени не было, но занимавшей некогда шестую часть суши, особо густо заселенную матерями-одиночками, соломенными вдовами, брошенными любовницами и обманутыми женами, - таковы были в ней особенности климата, да, в общем, и остались, пережив саму страну, разделенную на такие же непогожие многие.

Никак не забыть милую москвичку, чуть старше принцессы - два высших, три иностранных, ни одной работы по специальности (институт закрыли), случайные заработки на переводах, муж без дела (бизнес прогорел, обозлился, пьет), сын бросил институт, челночничает с Польшей, подсел на дурь, разборки с «крышей» по долгам, дачу продали, концы с концами не свести - всю в слезах.

— Что еще стряслось, Маша?

— Как!? Ты не слышал? Диану убили, гады!

И рыдать!

То есть у нее-то все хорошо, как положено, как ей, сирой, и надо, а леди Ди – жалко, так жалко, что хоть самой в петлю. А чего ж именно ее?

Ну, как же – она добрая, она красивая, она принцесса, а ей муж изменял.

Вот горе-то! Вот беда! А тебе – нет? Ни разу? А маме твоей? Папа твой, а потом отчим? И те, что были между, хотя они, допустим, не в счет? А подругам твоим? Причем всем. По крайней мере тем из них, кому повезло замуж. Кому не повезло – тем посчастливилось без замужества. Сэкономили на фате, но результат тот же.

Так что же мир, такой, оказывается, зацикленный на этом, не воспылал ко всем вам сочувствием и осуждением ваших изменщиков коварных, которых легион?

Ах да, вы же не принцессы! Так ведь и она ею не была, пока замуж не вышла, а разведясь, со скандалом отстояла этот титул лишь по суду.

Ах да, вы же не знамениты, а она была у всех на виду, причем благодаря замужеству. Она одна?

Жаклин Кеннеди, жена президента США, первая леди мира, была на виду не меньше. А уж как ей муж изменял – леди Ди с ее анемичным принцем и его единственной престарелой пассией, «тетей Лошадью» Камиллой, - не сравниться. Но никакого к ней сочувствия по этому поводу. В связи с гибелью – да. Жаклин вызывала восхищение - как первая леди (собственно, она и была первой первой леди – с нее возникло само это понятие) и сочувствие - как молодая вдова трагически погибшего президента. Когда же безутешная вдова вышла замуж за плебея-толстосума с шестью классами латиноамериканской школы, милость сменилась на гнев и презрение – «леди О».

Почему же леди О за измены мужа не сочувствовали и за новый брак осудили, а леди Ди – ровно наоборот? Тот же мир, такие же знаменитости – в чем разница?

Если коротко – в тридцати годах. Поменялось время, поменялись стандарты.

В мире Дианы, мире 90-х, буржуазном, благополучном, сосредоточенном на семейных ценностях и материальных благах, супружеские измены стали дурным тоном, а мезальянсы – хорошим.

В мире Жаклин, мире 60-х, все было наоборот. И именно она, собственной судьбой, проявила и определила эти критерии, поставив эксперимент на себе.

Теория

Общественная мораль лишь выглядит абстракцией. На самом деле она не столь эмоциональна, сколь рациональна.

Сексуальная революция 60-х родилась не на пустом месте. Ее занесло не ветром и не музыкой “The Beatles” навеяло, как многие думают. Она выросла на усеянных трупами солдат полях Второй мировой, на лужайках осиротевших домов, на городских площадях, где все девчата парами, даже в танго, – не было парней даже для этого. При той нехватке мужчин, изголодавшихся за годы войны мужчин, строгая полигамия, супружеская верность была бы губительна для сохранения вида. Один мужик на одну женщину – непростительное мотовство. Общество не могло себе позволить такую несвоевременную роскошь.

Никто это, разумеется, впрямую не формулировал ни в ханжеском сталинском СССР, ни в отданной на милость победителей Германии, ни в чопорной Англии, ни в религиозной, в основном, католико-протестантской Америке. Но общественная мораль отреагировала адекватно - приспособив нравственные нормы к новым непростым условиям. Как в древности - сработало «обычное право», то есть правовые нормы на основе обычая. Обычай был таков, причем на обоих полушариях, пышущих неутоленным любовным жаром, как молодые ягодицы. А иначе бабы с ума бы посходили, никакого послевоенного беби-бума и, соответственно, сексуальной революции 60-х, когда дети этого беби-бума еще не доросли до детородного возраста, и проблема оставалась актуальной, так что все совокуплялись, как кролики, при всякой возможности, не то что как сейчас наоборот.

Практика

Если правда, что всякая любящая дочь выбирает себе мужа по образцу собственного отца, то ей это удалось.

Ее папашу, Джека Бувье, называли «Черным шейхом». Это не из-за происхождения – из-за поведения. Он был смугл и всегда поддерживал загар – потому «черный». Он всегда был в окружении женщин, попросту говоря, не пропускал ни одной – потому «шейх». Известный бабник и волокита. Красавец, не забывавший всегда оправдывать свое аристократичное французское происхождение, море шарма – имел успех и пользовался им сполна. Доставшееся в наследство состояние прокутил к половине жизни. Остался не то чтобы ни с чем, но с таким малым, что приходилось жить по средствам, этого он совершенно не умел, отсюда – нервность.

Мамашу – леди Джейнет Бувье – все это в конце концов достало: и его романы, и его кутежи, и его друзья, и его отлучки с друзьями, и лукавые взгляды его многочисленных пассий на раутах, и его скандалы в ответ на ее совершенно справедливые претензии, и вечная угроза разорения при такой беспутной жизни. Они развелись. Жаклин было тогда 13, ее сестре Лу – 11.

Вскоре Джейнет вышла замуж за Хью Ончиклусса – тоже аристократа из первых американских семей: Вандербильды, Рокфеллеры, Тиффани, Дюпоны – это был их круг. Хью считался человеком не очень богатым, но очень приличным, кто-то сказал бы скучным, кто в первом браке не нагулялся от весельчака, это не она. Дети остались с матерью. Джек любил девочек без памяти. Они его тоже. Виделись по выходным, отец баловал их нещадно. Он же оплачивал им обучение в лучших частных школах, образование обе барышни Бувье получили прекрасное.

После Гарварда Жаклин стала журналисткой. Получала 56 долларов 27 центов в неделю, еще полтинник в месяц подбрасывал отец, изредка давала что-то мать. Негусто. Она разъезжала на крохотной старенькой машине, участвовала в вечеринках «золотой молодежи», к которой, безусловно, принадлежала и сама. В поклонниках не знала отбоя. Опытный папаша Джек беспокоился, предупреждал: «Только не создай о себе впечатления доступной – легкими победами мужчины не дорожат». Уж он-то знал! Она и не проявляла чрезмерной доступности. Дело шло к солидному браку. Ей сделал предложение молодой брокер Джон Хастед, они были обручены. Но у парня не осталось ни единого шанса, когда на ее горизонте появился 35-летний плейбой Джон Кеннеди.

Если Жаклин, или как ее называли дома, Джекки, принадлежала к семье старой американской аристократии, знатной, но бедной, то Джон, или для близких Джек, – к семье новой знати, влиятельной и богатой. Мультимиллионеры, сделавшие состояние на контрабанде выпивки во времена «сухого закона». Политики. Его отец, Джозеф Кеннеди, был одним из ближайших советников легендарного президента Рузвельта, послом в Англии, дед по материнской линии, Джон Фицджеральд, – конгрессменом и мэром Бостона. Он сам к моменту их знакомства уже шестой год представлял в конгрессе округ Бостон и как раз готовился к выборам в сенат. Герой войны – две медали за мужество, командир торпедного катера, чудом выживший на Соломоновых островах, когда японский эсминец протаранил их катер, и серьезно раненый лейтенант двое суток спасал свой экипаж в океане. Но главное – это был самый завидный холостяк Америки. Богатый, красивый (183 сантиметра ростом при весе 85 килограммов, открытое лицо, широкая белозубая улыбка), свободный, остроумный. И признанный плейбой. Рассказы о его любовных победах составляли местный фольклор, он был бесконечен, как песнь о Гайавате. Говорили, перед этим напором ни одна не может устоять. Джеки посмеивалась: как же. Папа же учил – ни-ни! Но как он был похож на обожаемого папашку! И тоже Джек!..

Джекки и не заметила, как после какой-то вечеринки в Арлингтоне она оказалась на заднем сидении его кабриолета. Когда луч полицейского фонарика выхватил их из деликатной темноты и сладкого тумана, она с удивлением обнаружила себя в его объятьях уже без лифчика и с платьем, смятым в гармошку на бедрах. Полицейский, узнав знаменитого своими похождениями конгрессмена, извинился и оставил их в покое. Времена были совсем вегетарианские, сейчас бы такой богатый улов обеспечил ему состояние – стоило позвать репортеров. И тогда, может быть, Джон Кеннеди не был бы через несколько месяцев избран в сенат, не стал бы президентом… Но полицейский проявил такт…

Предложение он сделал ей из предвыборной поездки – телеграммой. Она согласилась. Он победил. На выборах тоже.

Клан

Весть о том, что знаменитый ходок решил остепениться – женится, стала главной сплетней светских салонов. Поговаривали, на браке настоял глава клана: статус холостяка был препятствием Джеку к президентскому креслу. А если уж жениться, то Жаклин Бувье обладала, по крайней мере, двумя преимуществами перед остальными подружками сенатора: она была католичкой и через отчима принадлежала к высшему свету Америки – оба обстоятельства, чрезвычайно важные для ирландца Джозефа Кеннеди, чей дед покинул родину и бежал за океан, спасаясь от голода. Джозеф добился в Америке многого, обладал богатством и влиянием, но в высшем кругу американской аристократии, в основном, протестантской, все еще не был своим. Эту крепость предстояло взять следующему поколению клана. Старый ирландский бык не сомневался, что его сынишки справятся, и лишь подталкивал их вперед своим железным лбом.

Он настоял на грандиозной свадьбе – полторы тысячи гостей. В ответ на недоуменные возражения матери невесты – мол, к чему так роскошествовать – строго заметил:

— Вы всего лишь выдаете замуж свою дочь, а я на этой свадьбе должен представить будущую президентскую чету – тут нечего скромничать.

Их свадьба 12 сентября 1953 года действительно стала светским событием года. Присутствовал весь бомонд.

Джек Бувье не смог продержаться до кульминационного момента церемонии – он перебрал на фуршете, заблевал парадный фрак и отрубился. Вместо него Жаклин повел к алтарю отчим. Он подарил ей алмазные сережки. Ей было 24, это были первые драгоценности в ее жизни, она еще и представить не могла, что ей предстоит потратить на украшения десятки миллионов. Все только начиналось.

Медовый месяц молодожены провели в Мексике, на модном тогда курорте Акапулько. По возвращению ей предстояла сложная задача: стать своей в обширном клане Кеннеди. Эта шумная, дружная и постоянно соперничающая друг с другом компания поначалу привела утонченную аристократку Жаклин в состояние, близкое к шоку.

— Гориллы, – поделилась она своим первым впечатлением с ближайшей подругой.

Братья мужа, такие же рыжие жеребцы, как он, смущали новую родственницу сальными взглядами и солеными шуточками. Свекор, старый мерин, седьмой десяток, о боге думать пора, любил рассказывать ей за аперитивом, как он, один из главных инвесторов Голливуда, снимал пробы с актерок. Сестра Джона, Пат, когда Жаклин по-родственному, по-девичьи, поделилась с ней своей детской мечтой о балете, огорошила: «Да тебе с твоими ножищами о футболе надо было мечтать, а не о балете». Да, у нее действительно 40-й размер с гаком, но не крокодилице Патриции ее попрекать внешностью.

Она с удовольствием занялась обустройством нового дома в Джордстауне, под предлогом чего можно было меньше проводить времени в семье мужа. Этот дом станет ее убежищем и местом добровольной ссылки.

Жеребец

Женившись, Джек нисколько не остепенился. Он совершенно не поменял своих привычек. И даже некоторых любовниц не вычеркнул из списка, сердца, расписания и маршрутов поездок. Голливудские звезды, дорогие проститутки, секретарши, стажерки, партийные активистки, журналистки – все, кто оказывались в зоне его внимания, его и удостаивались, он не пропускал ни одну, а особенно красивых и умелых не отпускал от себя подолгу.

В 1954 году начинается его знаменитый роман с Мерилин Монро. В 1959-м – с красавицей Джуди Экснер, бывшей любовницей главаря чикагской мафии Сэма Джанканоя. Все они останутся его пассиями, и когда он займет высший пост в государстве.

Став президентом в 1960 году (самым молодым в истории США, ему было 44, а Жаклин – самой молодой первой леди, 31), Кеннеди и не думал изменить свой образ жизни. Но здесь перед ним возникла совершенно, казалось бы, непреодолимое препятствие – бдительная президентская охрана.

В первой же поездке в качестве президента он, отправившись якобы спать, через балкон перешел в соседний номер к ожидавшей его в эту ночь подружке. Утром тем же путем он вернулся в свой номер – и обнаружил там бледного от гнева начальника соей охраны.

— Господин президент, - сказал тот, - вы вправе встречаться с кем хотите, когда хотите и где хотите. Но я обязан знать, где вы находитесь каждую минуту.

Кеннеди все понял, и с этого момент президентская охрана не только знала обо всех его свиданиях, но и обеспечивала их, вплоть до того, что привозила ему любовниц.

Так что в окружении президента не удивлялись сонму хорошеньких стажерок, секретарш, ассистенток, окружавших президента.

Сложнее было с коллегами-политиками. Однажды во время саммита на Бермудских островах премьер-министр Британии Гарольд Макмиллан замер с отвисшей челюстью, когда увидел, как на заднее сидение президентского лимузина к Кеннеди забралась молоденькая стажерка и тут же занялась делом.

— Если у меня три дня нет женщины, я испытываю жуткие головные боли, - объяснил Джон обескураженному англичанину.

Все вокруг действительно были убеждены, что неуемная сексуальная активность Кеннеди следствие болезненной особенности организма. Подобным же недугом объясняла и Хиллари Клинтон после скандала с другой стажеркой, Моникой Левински, поведение другого президента США - своего мужа. Современные исследователи отрицают физиологическую причину сексозависимости у мужчин. Автор книги «Американский прелюбодей» Джед Меркулио утверждает, что для болей, в том числе головных, у Кеннеди была куча других причин.

«Он страдал от целого «букета» заболеваний, - утверждает автор, - среди них: хроническая недостаточность коры надпочечников, недостаточность функции щитовидной железы, пептические язвы, простатит, астма, остеопороз и проч. Также у него были повреждены некоторые позвонки. В целом удивительно не то, что ему удавалось затащить женщин в постель, а то, что каждое утро ему удавалось из нее встать. Врачи Белого дома объясняли частые мигрени настоящими болезнями, а зависимость от секса стала скорее психологической».

Жаль сам президент об этом не знал – и в «лечении» нуждался постоянно.

Знала ли об этом недуге мужа Жаклин? Как всякая жена, она, конечно, не знала всего. Но знала слишком многое, чтобы признаться: «Я вообще не думаю, что есть мужчины, которые остаются верны своим женам».

Были случаи, когда он просто попадался. Как-то горничная нашла в их супружеской постели черные шелковые трусики – и отдала Жаклин. Оказались не ее. Она вернула их Джеку: «Отдай – не мой размер». Обезумевшая от любви и алкоголя Мерилин Монро звонила ей и говорила, что у нее с президентом роман, он обещал на ней жениться. После знаменитого поздравления Мерилин на 45-летии президента и многочисленных слухов у Жаклин не было оснований считать это бредом.

И что она должна была сделать? Развестись, как ее мать? И выйти замуж за другого – такого же неверного и не такого любимого?

Жаклин предпочла смотреть правде в глаза и остаться первой леди. Остаться леди. Она ею оставалась и после гибели президента – в Далласе, у нее на руках. И вся народная любовь к любимцу нации обрушилась на нее.

Поворот

Была ли она безутешной вдовой? Безусловно. Несмотря на то, что находились многие, кто ее утешал.

Ей приписывали роман с тогдашней звездой Голливуда Марлоном Брандо. Говорили, что и с братом Джона, Робертом Кеннеди, ее связывает не только близкая дружба. Тем более (особенно, если ориентироваться на устойчивые легенды), братьям не привыкать было делиться женщинами. Когда, вынужденный порвать с Мерилин Монро из-за компрометирующих материалов, Джон Кеннеди послал брата, по совместительству министра юстиции, уладить дело с брошенной любовницей, Бобу пришлось распространить утешение до постели – и настойчивая красавица переключила свои доставания на него.

Вполне возможно, что и Жаклин полюбила Боба не только как сестра. Но что точно известно: когда Боб был убит – так же, как некогда Джон, во время успешной для него предвыборной кампании, - у нее не выдержали нервы. Она поняла: это идет охота на Кеннеди, то есть, значит, и на нее, и на ее детей. Она стала искать убежища.

Так и возник Онассис.

Конечно – не вдруг. Конечно, они были знакомы и не просто знакомы. Конечно, их видели вместе в нью-йоркских ресторанах и до гибели Боба.

В 1963 году Жаклин и Джон потеряли новорожденного ребенка. Он прожил всего двое суток. Джекки была в депрессии, и муж посоветовал ей развеяться – отдохнуть вместе с сестрой, Лу Радзвилл, на яхте «Кристина», у ее любовника, Аристотеля Онассиса. Она произвела на радушного хозяина такое впечатление, что Лу взревновала. И вообще, надо сказать, этот маленький, толстый, довольно безобразный грек был не особенно верен своим многочисленным женщинам.

В 1960 году он развелся со своей женой (благодаря которой, собственно, и разбогател) из-за того что та застала его на той же яхте с оперной звездой Марией Калласс. Для Калласс это была роковая любовь. Уступив ухаживаниям Онассиса, она бросила мужа, с которым прожила много лет и которому была обязана благополучием и карьерой. Танкерный король затмил ей свет.

— Самое высокое «до», - признавалась великая певица, - я брала в постели у Онассиса.

Из оперной дивы она превратилась ради него в послушную служанку. Пела его гостям, следила за его кухней, угождала всем его желаниям. Она согласна была на все, лишь бы быть с ним. Готовилась к свадьбе. Жаклин была моложе, красивее и знаменитее. Стопроцентный плебей, Онассис был настоящим охотником за знаменитостями. Брак почетной вдовы нации, печальной феи Америки Жаклин Кеннеди с греческим набобом, американцы восприняли как личное оскорбление и национальное унижение. «Кеннеди убили во второй раз», - писали газеты. Из ранга почетных знаменитостей она перешла в ранг знаменитостей скандальных.

«Жаклин вышла замуж за деньги» - таков был приговор.

Образец

Все вроде бы так и было. Она проявляла чудеса транжирства. Новая жена обходилась Онассису в десятки миллионов в год. Богач и мот, даже он приходил в недоумение от ее трат – совершенно порой бессмысленных.

Никто так и не понял, что в этом и был смысл.

Эта женщина удивительным образом умела чувствовать время и вести себя в соответствии с основным духом времени.

В начале 60-х, в годы сексуальной революции, она продемонстрировала, как должна себя вести современная жена современного мужа.

В 70-х, когда чистоган стал править миром, она показала, как современная женщина должна относиться к браку по расчету. Чистый расчет – и реализация этого расчета: бесчисленные счета.

Пусть упрекнут ее сегодняшние барышни, мечтающие об олигархах – просто об олигархах, образе, статусе, а не конкретных людях, - и ложащиеся в постель с деньгами. Упрекнут?

Это в России то время только недавно началось. В мире оно наступило раньше…

А потом – Онассис уже умер – наступило (опять же в Америке, где все и начинается последние сто лет) новое время, время самостоятельных женщин - образованных, умных, деловых. Представляющих ценность тем, что они есть, а не тем, за кем они замужем. И бывшая первая леди Америки, бывшая жена миллиардера, стала рядовым книжным редактором в рядовом нью-йоркском издательстве.

Это было издательство Viking. Владел им тот еще викинг – Томас Гинзбург, однокашник и корешок брата Жаклин по Йельскому университету. Когда пригласив милягу Гинзбурга на обед в ресторан Le Perigord Park на Манхэттене, она попросилась к нему на работу, у него кусок застрял в горле и пропал аппетит. Он отговаривал. Но отказать не мог. Должность ей назначил самую скромную: редактора-консультанта, 200 долларов в неделю – с перспективой карьерного роста, когда освоится.

Она освоилась быстро. Настолько, что карьерный рост в скромном Viking’e ее уже не интересовал. Через два года Жаклин пришла редактором особых проектов в один из крупнейших издательских домов Америки – Doubleday. Выпустила первую автобиографию Майкла Джексона, немало натерпевшись от капризов поп-звезды и проявив при этом недюжинную выдержку, мемуары Элизабет Тейлор, Греты Гарбор и даже альбом по истории русского дворянского костюма. Ее зарплата по сравнению с Viking выросла вдвое.

Последние деньги

По правде говоря, она в своем редакторском жаловании не нуждалась. И Кеннеди был не бедным (советская пресса писал о нем как о самом состоятельном президенте – на тот момент, разумеется). А в наследство от богатого грека ей вообще полагалось целое состояние. Пришлось для этого, правда, выдержать долгую и отвратительную в деталях тяжбу с единственной дочерью и наследницей дорогого покойника - Кристиной Онассис.

Падчерица возненавидела Жаклин с момента ее появления на яхте «Кристина», где им предстояло жить вместе. Впрочем, до нее она так же ненавидела и голосистую толстуху Марию Калласс. Но худосочная американка заслуживала большего: плотоядный папа на ней женился. Когда же он, надорвавшись, умер, Кристина вознамерилась отправить эту американскую фифу домой с их острова, в чем та к ним пришла, - без штанов. Благо папа перед смертью позаботился о дочери - и переписал на нее завещание.

Ей, однако, не удалось осуществить намеченное. После двух лет жестоких адвокатских баталий она пошла на компромисс. Жаклин пришлось удовлетвориться скромными 26 миллионами отступных вместо запрашиваемых 125, а Кристине – утешиться в новом бурном романе и третьем браке: КГБ пристроил ей в постель тихого сотрудника «Совфрахта» Сергея Каузова.

Советские власти со свойственным им куражом дали добро на развод Каузова с женой и его брак с иностранной миллиардершей под условием, что молодожены будут жить в Москве. Подвиг декабристок меркнет: Кристина переселилась к любимому, в «красную столицу».

Пока владелица крупнейшего танкерного флота в мире, яхт, заводов, островов, материковых угодий, отелей и казино, обескуражено, как в страшном сне, училась жить в московской «распашонке» с видом на котельную трубу и детсад, просыпаться под скрежет трамваев за окном и закупаться в магазине «Продукты» на углу, где как раз продуктов и нет, а то, что продают под их видом, таковым не является, ее вдовая мачеха в похожем недоумении решала свою проблему: как распорядиться с боем вырванными у злой падчерицы 26 миллионами.

Вам-то, небось, кажется, что ее проблема – ничто по сравнению с Кристининой. Это не так. Не вы, так ваши родители с первой проблемой более-менее легко справлялись почти всю доотъездную жизнь, а со второй – даже не пробовали. Так что не спешите сочувствовать падчерице и завидовать мачехе, как уже начали. Для Кристины эта московская дыра была временной блажью, и этот муж - не последним. А Жаклин-то знала, что это последние большие деньги в ее жизни. Ими следовало по-умному распорядиться, чтобы сохранить. До сих пор она умела только тратить.

А время выпало неудобное и опасное: в США как раз разразился очередной биржевой кризис. Куда более крупные состояния, находящиеся в куда более умелых руках, таяли, как снег, и сгорали, как солома.

В отчаянии она обратилась к одному из своих старых друзей (теперь Жаклин предпочитала лишь тех, с кем сдружилась до Онассиса), знающему толк в финансах, - Морису Темпельсману.

Последний мужчина

Почему именно к нему? Может, потому что и раньше пользовалась его советами.

Как известно, бриллианты – лучшие друзья девушек. А Жаклин была известна особой любовью к этим друзьям. Надо полагать, Морис Темпельсман знал в них толк, и всегда мог дать дельный совет: он – крупнейший в США торговец алмазами и фабрикант бриллиантов.

Такова его первая, наследная, специальность в бизнесе. Но на этот раз Жаклин обратилась к нему по второй. Вторая – инвестор.

Если кто не знает (ну, не успел, слава богу, узнать – другим был занят), самые трудные проблемы с деньгами не у тех, кому их не хватает, чтобы «закончить месяц», как здесь говорят, а у тех, кто ищет, куда их вложить. Это игра, азартная и рисковая. Для дилетантов – рулетка, для профессионалов - сродни покеру и префу, только ставки выше, и карт надо учитывать несравненно больше. Но все равно зависеть от удачи, а главное – ее иметь.

Темпельсман был виртуозным игроком в этом бизнесе. Жаклин не ошиблась в выборе. Он не то что сохранил во время кризиса отсуженные ею деньги ее почившего суженого, он их раскрутил, по меньшей мере, вчетверо.

Страх нищеты (нищета в ее понимании отличается от общепринятой), преследовавший Жаклин, как говорят, с детства, теперь отпустил ее. Со ста миллионами долларов на счету угроза бедности становится абсолютно неактуальной. Наконец-то! Повеселевшая вдова теперь обрела настоящую свободу. Как она была благодарна человеку, который избавил ее от первого и наделил вторым, – можно только догадываться. Но можно.

Вскоре Мориса и Жаклин стали замечать вместе на оперных спектаклях и благотворительных вечерах. Молва соединила их раньше, чем это произошло на самом деле.

Только в 1984 году, через 5-6 лет после вероятного начала их отношений, он ушел от Лили - жены, с которой прожил больше тридцати лет и нажил троих детей, - снял апартаменты в дорогом отеле Stanhope, неподалеку от квартиры Жаклин на 5-й авеню. И только еще через два года переехал к ней.

Брак они так и не зарегистрировали. Формально он оставался женатым на Лили. Пишут: она не давала развода, а без этого у ортодоксальных евреев никак, подчеркивая ее строгую религиозность и его происхождение. Тут, скорее всего, некоторая неточность.

Морис действительно из ортодоксальной еврейской семьи антверпенских торговцев алмазами – шляпы, лапсердаки, парики, идиш, - сбежавшей от Гитлера в Америку в 1940-м и сохранившей в эмиграции патриархальный уклад вплоть до идиша дома (впрочем, и на работе: в среде торговцев алмазами и бриллиантами идиш – профессиональный язык, на нем говорят даже японцы). Но как раз в строго ортодоксальной семье жена, не дающая развод мужу, – оксюморон. По Галахе – нашей еврейской конституции, а заодно УК и ГК – разводное письмо, гет, дает муж, и только муж – никакого равенства. Единственное, что может сделать жена – его не взять. Есть разница.

Великий религиозный авторитет рубежа X-XI вв., рабби Гершон из Майнца, - тот самый, которого наши воинствующие израильские феминистки, будь они способны на благодарность, должны были бы почитать, как святого и носить его портрет в медальоне на нелапаной груди, хотя бы за то, что он, вдруг не в меру проникшись женской долей, запретил евреям многоженство (как временную меру – всего на тысячу лет, которые уже прошли, - но лукавый мудрец знал: чего еврейской женщине раз дать, отнять уже невозможно), - этот духовный предок Клары Цеткин ввел еще одну феминистическую конституционную поправку к Закону: жена может не принять гет, если не согласна на развод. И тогда этот юридический казус должны разрешить сто раввинов - замучаешься по ним ходивши.

Лили приняла гет лишь после смерти Жаклин. Тем самым лишив уже нас уникального шанса лицезреть первую первую леди Америки под хупой. Это наверняка вызвало бы неконтролируемый взрыв национальной гордости, и фотографии еврейской свадьбы вновь любимой Джеки украсили бы девичьи светелки от Бруклина до Кирьят-Шмоны, включая Днепропетровск. Но Лили не стала обеспечивать нечаянный национальный триумф за свой счет.

Жаклин пришлось жить с Морисом в грехе. Трудно сказать, насколько это ей досаждало. В 80-е совместная жизнь без брака уже, а равно и за пределами существующего брака еще не считалась чем-то неприличным даже в чопорной Америке. Можно, однако, предположить, что, если бы не препятствие, возведенное Лили, под хупу она бы пошла и с готовностью приняла от своего избранника еще одно бриллиантовое кольцо с положенными словами: «Арей ат мекудешет ли бе-табаат зу ке-дат Моше ве-Исраэль» - «Вот ты посвящена мне этим кольцом по закону Моше и Израиля».

Можно предположить на основании того, что определилось как тенденция потом: браки с евреями стали распространенным явлением, своего рода социальной модой – сначала в Америке, где последние сто лет начинается вообще все и где еврейский муж никогда не был «средством передвижения», как позже в родной нам стране. Думаете случайно чуть не в каждом втором голливудском фильме со свадьбой разбивают стакан и кричат «Мазл тов!»? Эта женщина была настоящей пионеркой – и снова смогла уловить тенденцию задолго до того, как остальные заметили, сформулировали и стали следовать ей, поддаваясь стереотипу.

Их совместную жизнь изображают как оранжерейную грядку на потухшем вулкане, усталый альянс с заведомо неравным распределением ролей, и Мориса рядом с Жаклин – как еврейского папочку при королевне. Скорее всего, здесь тоже дань стереотипу о еврейских мужьях и любовниках – заботливых, безропотных, покладистых, готовых стерпеть все от своих аристократичных избранниц только в благодарность за то, что их допустили из людской в спальню. Этот стереотип гениально высмеял Бабель еще в 30-х в пьесе «Мария» о событиях кануна 20-х, но он жив до сих пор, хотя еще более не соответствует действительности – уж мы-то знаем, в обилии насмотревшись на еврейских мужчин вживую, а некоторые ими и являясь.

Морис Темпельсман на деле вряд ли был при Жаклин всего лишь еврейским папочкой. Начнем с того, что они – ровесники. Когда начинался их роман, обоим было около 50. Для богатого мужчины возраст далекий от преклонного – еще есть возможность и возможности.

Но дело даже не в этом. А в том, что Темпельсман отнюдь не был еврейским увальнем из ювелирной лавки с лупой в глазу, заикающимся на людях, каким его изображают в качестве завхоза тихой гавани для состарившейся Жаклин. По характеру и основному роду занятий это скорее конкистадор.

Долгое время (а может, и до сих пор) не было более влиятельного американца в Африке. Он давно уже принадлежит к числу самых влиятельных (а не просто богатых) людей Америки и самых надежных спонсоров Демократической партии.

В алмазном бизнесе его считают провидцем. В 1950-м 20-летний Темпельсман нашел свою деловую нишу, сумев заручиться поддержкой американского правительства своим контактам в Африке, которые он только-только начал налаживать, чтобы обеспечить поставки алмазов для американской промышленности, в том числе военной.

Черный континент в это время массово освобождался от колониальной зависимости, в едином порыве клеймя американский империализм, а американский еврей Темпельсман колесил по Африке, заводя небескорыстную дружбу с самыми страшными африканскими людоедами – кровавыми диктаторами типа Мобуту и лидерами воюющих с ними повстанцев одновременно. Можно себе представить, каких личных качеств это требовало, сколько раз приходилось рисковать головой и состоянием.

Так ему удалось присосаться к главным алмазным жилам континента, и ни один вопрос в Африке, во взаимоотношениях США с Африкой не решался без его участия. Когда в конце 50-х президенту Кеннеди понадобилось организовать встречу с представителями южноафриканских деловых кругов, он обратился, естественно, к Темпельсману. Так Морис впервые познакомился с Жаклин, совершенно еще не подозревая, что судьбы их пересекутся через много лет. Хотя с тех пор ему не раз приходилось бывать в Белом доме и летать на президентском самолете. В свою первую поездку в Москву президент Клинтон взял с собой Мориса Темпельсмана, который впоследствии вошел в американо-российский совет по деловому сотрудничеству.

Так что не надо иллюзий: как бы ни изображали склонные к стереотипам биографы, вдовая королева связала свою жизнь не с добрым мишкой, а с матерым львом.

Но что, очевидно, правда – это был самый безоблачный, умиротворяющее спокойный период ее жизни.

К сожалению – недолгий. В 1993 году у нее диагностировали рак. Морис возил ее на процедуры и ждал во дворе клиники с пакетом бутербродов и фруктов на коленях. Когда все заканчивалось – она посылала за ним, он ее кормил и вез домой. Пока у нее еще были силы, их часто видели гуляющими в Центральном парке – это рядом с домом.

Борьба с болезнью продолжалась год. Болезнь победила. Жаклин Кеннеди-Онассис ушла в мир иной, оставив этому пересуды о себе, которые после ее смерти лишь множились.

Никто до сих пор не осознает, что она была если не законодательницей стиля, то самым чутким локатором его.

Ее сын, последний из Кеннеди, пережил ее на пять лет — погиб в авиакатастрофе, тем самым подтвердив ее давний прогноз: «Эта страна убьет всех Кеннеди».

Морис Темпельсман объявил о намерении перенести центр своего алмазного бизнеса в Израиль. Это стало новостью не делового мира, а светского. Писали: «Гражданский муж Жаклин Кеннеди перебирается в Израиль». Его многолетнюю славу бизнесмена навсегда затмил этот роман.

Двое детей четы Кеннеди умерли сразу после появления на свет, а еще Джон Фицджеральд-младший вместе с женой погиб в авиакатастрофе в июле 1999 года. Лишь Каролин Кеннеди удалось избежать проклятия клана. Дочь 35 президента США продолжает дело Джона, занимаясь юриспруденцией, политикой и благотворительностью.

Брак с Джоном Кеннеди

(урожденная Бувье) познакомилась с будущим президентом США в 1952 году. Спустя год они обменялись кольцами, а еще через год она заработала первый нервный срыв. Жаклин с детства мечтала о женском счастье, но ей пришлось гармонично вписываться в клан Кеннеди и мириться с любвеобильностью Джона.

Первые годы брака были омрачены еще и тем, что первая дочь Жаклин и Джона родилась мертвой. Жаклин долго переживала эту трагедию.

Дети супругов Кеннеди

К тому моменту, как Джон стал президентом Соединенных Штатов, у четы было уже двое детей. Каролин родилась 27 ноября 1957 года. Годом раньше Жаклин уже родила малышку, которую назвали Арабеллой, но девочка умерла при рождении. Джон-младший - третий ребенок супругов и первый сын - появился на свет 25 ноября 1960-го.

В 1963 году накануне предвыборной кампании мужа, который решил баллотироваться на следующий срок, Жаклин снова забеременела. В этот раз родился мальчик, но он, как и первая девочка, прожил недолго - всего три дня. Патрик Бувье Кеннеди родился раньше срока, причиной его смерти стала незрелость легких, малыш не смог самостоятельно дышать.

Жаклин, как и после первых родов, тяжело переживала утрату, но теперь ее отвлекала забота о детях - Каролин и Джоне. Позже она переключилась на помощь мужу в подготовке новой предвыборной кампании. Правда, и с ним вскоре случилась трагедия. Джона Кеннеди застрелили в 1963 году.

Каролин Кеннеди

Каролин провела часть своего детства в Белом доме, а когда ее отец, 35-й президент Соединенных Штатов, был застрелен в Далласе, вместе с матерью и братом переехала на Манхэттен. Каролин Кеннеди окончила коллеж при Гарварде, а после начала работать в Метрополитен-музее.

Девушка увлекалась философией и фотографией, она даже подрабатывала помощником корреспондента на Олимпийских играх 1976 года. Но все же основная деятельность Каролин была связана с политикой, юриспруденцией и благотворительностью.

Она работала в департаменте по вопросам образования в городе Нью-Йорке, участвовала в предвыборной кампании Барака Обамы, была послом США в Японии. В настоящее время дочь Жаклин Кеннеди Каролин занимает место главы библиотеки Кеннеди.

Каролин вышла замуж за американского дизайнера Эдвина (Эда) Шлоссберга. Жаклин сначала была против отношений дочери с мужчиной, который на двенадцать лет ее старше, но Каролин настояла на своем. Замужество оказалось счастливым. У пары родились сын и две дочери.

Внучка Джона Кеннеди - Роуз Шлоссберг - родилась в 1988 году. Девушка окончила Гарвард и работает видеооператором. Еще одна внучка - Татьяна Шлоссберг - родилась в 1990-м. Она окончила и нашла себя в журналистике. Внук Джона и Жаклин - Джон Шлоссберг - появился на свет в 1993 году. Молодой человек окончил Йель. Он изучал историю и культуру Японии. Также Джон является активным участником Демократической партии (ее молодежной организации), занимается благотворительностью.

Джон Кеннеди-младший

Сын Джона Кеннеди родился спустя две недели после того, как его отец стал президентом. Всю свою жизнь, с самого рождения в Белом доме и до смерти, он находился под пристальным вниманием прессы. Джон Кеннеди умер, когда его сыну едва исполнилось три года. Весь мир тогда облетели трогательные и печальные кадры: Джон-младший салютует гробу отца.

После убийства президента вместе с матерью и сестрой жил на Манхэттене. Молодой человек окончил академию Филлипса и хотя все члены семьи Кеннеди до этого обучались в Гарварде. После окончания университета Джон Кеннеди-младший какое-то время работал помощником прокурора, также он основал журнал «Джордж».

Кеннеди-младший считался завидным женихом. В 1996 году он женился на Каролин Биссет. Джон Кеннеди и Каролин Биссет не имели детей.

Гибель сына президента часто связывают с проклятием семьи. 16 июля 1999 года Джон Кеннеди-младший и Каролин Биссет разбились. Самолет, которым управлял лично Джон, рухнул в Атлантический океан. По поводу его гибели в стране был траур.

Поздние годы Жаклин

После смерти первого мужа Джеки Кеннеди сделала все, чтобы дети были горды тем, что носят фамилию отца. Она воспитала Каролин и Джона в духе почитания отца. Жаклин не хотела, чтобы они узнали о тайных романах Джона и его изменах.

Жаклин стала вдовой во второй раз в 1975 году. Так как дети уже подросли, она решила устроиться на работу, хотя содержания, оставленного Аристотелем Онассисом жене и ее детям, вполне хватало для безбедного существования. С середины семидесятых и до своей смерти Жаклин проработала в прессе.

Жаклин Кеннеди Бувье скончалась в 1994 году от лимфомы. Первая леди была похоронена рядом с близкими: любимым мужем Джоном, их первой дочерью Арабеллой и вторым сыном Патриком в Вирджинии.

Жаклин Ли «Джеки» Бувье Кеннеди Онассис, урождённая Жаклин Бувье (фр. Jacqueline Bouvier), по первому браку Кеннеди (Kennedy), по второму Онассис (Onassis). Известная как Джеки (Jackie). Родилась 28 июля 1929 года - умерла 19 мая 1994 года. Первая леди США с 1961 по 1963 год. Одна из самых популярных женщин своего времени, законодательница моды, красоты и изящества в Америке и Европе, героиня светской хроники. Её помнят за вклад в искусство и сохранение исторической архитектуры. Работала редактором в нескольких издательствах. Её известный розовый костюм от Шанель стал символом убийства её мужа и одним из зрительных образов 1960-х.

Жаклин Бувье родилась 28 июля 1929 года в престижном пригороде Нью-Йорка Саутгемптоне в семье брокера Джона Бувье III и Джанет Нортон Ли. Семья матери имела ирландское происхождение, а отца - французское и английское. В 1933 году родилась её сестра Кэролайн Ли.

Родители Жаклин развелись в 1940 году и её мать в 1942 году вышла замуж за миллионера наследника Standard Oil Хью Очинклосса. От того брака родились два ребёнка: Джанет и Джеймс Очинклосс. В юном возрасте она стала непревзойдённой наездницей, и верховая езда будет оставаться её страстью на протяжении всей жизни. Будучи ребёнком, она также полюбила рисование, чтение и лакросс.

Жаклин училась в Holton-Arms School, расположенной в Молитвенном доме в штате Мэриленд, с 1942 по 1944 год и в Школе мисс Портер, находящейся в Фармингтоне, штат Коннектикут, с 1944 по 1947 год. В 1947 году Бувье поступила в Вассар-Колледж, расположенный в Паукипси, Нью-Йорк. Учась на предпоследнем курсе, в 1949 году уехала во Францию - в Сорбоннy, расположенную в Париже - совершенствовать свой французский язык и приобщиться к культуре и литературе Европы, по программе исследования за границей через Колледж Смита, расположенный в Нортгемптоне, Массачусетс. После возвращения домой в США, она перешла в Университет Джорджа Вашингтона, расположенный в Вашингтоне, округ Колумбия.

В 1951 году получила диплом Бакалавра искусств в области французской литературы. После окончания университета вместе с сестрой Кэролайн Ли отправилась в путешествие по Европе, где в соавторстве с сестрой написала единственную автобиографическую книгу, «Одно особое лето» (англ. One Special Summer). Это единственная публикация, в которой есть её рисунки.

После окончания университета Жаклин стала корреспондентом ежедневной газеты The Washington Times-Herald. Она должна была задавать остроумные вопросы случайно выбранным на улице людям и делать их снимки, которые печатались в газете рядом с избранными фрагментами интервью.

В это время она в течение трёх месяцев была помолвлена с молодым биржевым маклером Джоном Хустедом. Позже Бувье продолжила обучение Истории США в Джорджтаунском университете в Вашингтоне, округ Колумбия.

В мае 1952 года на званом обеде, организованном общими друзьями, Жаклин Бувье и (в то время сенатор) были официально представлены друг другу. Жаклин и Джон начали встречаться, а 25 июня 1953 года объявили о помолвке.

Свадьба Жаклин Ли Бувье и Джона Ф. Кеннеди состоялась 12 сентября 1953 года в церкви Св. Марии в Ньюпорте (штат Род-Айленд). Мессу отслужил архиепископ Бостона Ричард Кушинг. Приблизительно 700 гостей посетили церемонию и 1 200 были на приеме в родном доме Жаклин - Хаммерсмит-Фарм. Свадебный торт приготовила пекарня Плурда из Фолл-Ривер, Массачусетс. Подвенечное платье, которое сейчас можно увидеть в Библиотеке Кеннеди в Бостоне, и платья подружек невесты, сшила нью-йоркский дизайнер Энн Лоу.

Молодожёны провели медовый месяц в Акапулько, а затем поселились в своём новом доме в Маклине, Вирджиния. Семейная жизнь постоянно омрачалась изменами мужа. Первая беременность у Жаклин оказалась неудачной и 23 августа 1956 года, после открывшегося кровотечения и преждевременных родов, на свет появилась мёртворождённая девочка. В том же году пара продала их дом Hickory Hill Роберту Кеннеди и его жене Этель Скэкель Кеннеди, переехав в особняк на Норт-Стрит в Джорджтауне.

27 ноября 1957 года Джеки Кеннеди родила долгожданную дочь Керолайн Бувье Кеннеди. В 1960 году, в День благодарения, 25 ноября Жаклин родила сына Джона Фицджеральда Кеннеди младшего. Спустя три года, 7 августа 1963 года Жаклин доставили в больницу с ухудшением самочувствия и преждевременными схватками, там же посредством кесарева сечения родился Патрик Бувье Кеннеди. Спустя 2 дня, 9 августа 1963 года Патрик умер от респираторного дистресс-синдрома новорождённых. Америка в первый и в последний раз увидела слезы на глазах президента США Джона Кеннеди. Эта утрата очень сблизила Жаклин и Джона.

Дети Жаклин Кеннеди:

Арабелла Кеннеди (23 августа 1956 - 23 августа 1956 г.)
Кэролайн Бувье Кеннеди (род. 27 ноября 1957 г.) Замужем за Эдвином Шлоссбергом. Пара воспитывает двоих дочерей и сына. Она - последний выживший ребёнок Жаклин и Джона Ф. Кеннеди.
Джон Фицджеральд Кеннеди младший (25 ноября 1960 - 16 июля 1999 г.) Редактор журнала и адвокат. Женат на Кэролайн Бессетт. Джон и его жена погибли в авиакатастрофе, также, как и Лорен Бессетт, сестра Кэролайн, 16 июля 1999 г., у берегов острова Мартас-Винъярд, в самолёте Piper Saratoga II HP, пилотируемом Джоном Кеннеди мл.
Патрик Бувье Кеннеди (7 августа 1963 - 9 августа 1963 г.)

3 января 1960 года Джон Кеннеди объявил о выдвижении своей кандидатуры на пост президента и начал обширную предвыборную кампанию, в которой Жаклин намеревалась играть активную роль, но вскоре Джон Кеннеди узнал, что она беременна. Из-за её предыдущих трудных беременностей семейный врач настоятельно порекомендовал Жаклин оставаться дома. Несмотря на это, Жаклин участвовала в кампании её мужа, отвечая на письма, записывая рекламные ролики, давая интервью газетам и телевидению и вела свою газетную колонку под названием Campaign Wife, но на публике появлялась редко. Жаклин Кеннеди свободно говорила на французском и испанском языках, а во время предвыборной кампании её мужа выступала также на итальянском и польском.

На президентских выборах 8 ноября 1960 года Кеннеди опередил республиканца Ричарда Никсона. Через две с небольшим недели Жаклин Кеннеди родила первого сына, Джона младшего. 20 января 1961 года, когда её муж был приведён к президентской присяге, Жаклин Кеннеди стала одной из самых молодых (31 год) первых леди в истории. Младше неё были только Фрэнсис Кливленд и Джулия Тайлер.

Как любая первая леди, Жаклин Кеннеди была в центре внимания. Она давала интервью и позировала для фотографов, но держала дистанцию между журналистами и собой и своей семьёй. Жаклин Кеннеди прекрасно организовывала приемы в Белом доме, восстановила его интерьер. Неизменные чувство стиля и элегантность снискали ей популярность как среди дипломатов, так и у простых американцев.

Как первая леди, Жаклин Кеннеди посвящала немало времени организации неофициальных встреч в Белом доме и других резиденциях. Она часто приглашала художников, авторов, учёных, поэтов и музыкантов вместе с политиками, дипломатами и государственными деятелями. Она стала приглашать гостей на коктейли в Белый дом, создавая этому особняку менее формальную атмосферу. Благодаря уму и обаянию, Жаклин была популярна среди политиков и дипломатов. Когда Кеннеди и Никиту Хрущева попросили пожать друг другу руки для совместной фотографии, сказал: «Я хотел бы сначала пожать её руку», имея в виду Жаклин.

Восстановление Белого дома было первым крупным проектом Жаклин Кеннеди как первой леди. Посетив Белый дом до инаугурации, она была разочарована: в нём совершенно отсутствовала историческая атмосфера. Комнаты были обставлены обыкновенной современной мебелью, что показалось Жаклин недопустимым для такого исторического места, как Белый дом. Переехав в президентский особняк, она старалась сделать личную часть дома более привлекательной и подходящей для семейной жизни. Для этого она привлекла декоратора Sister Parish. В частности, на семейном этаже появилась кухня и детские.

Выделенные на реставрацию средства быстро подошли к концу, и тогда Жаклин основала комитет по изящным искусствам, который должен был руководить продолжением работ и их финансировать. В качестве консультанта был приглашён коллекционер старинной американской мебели Генри Дюпон (Henry Francis du Pont).

Первоначально её усилия остались не замеченными широкой публикой, но позднее оказалось, что Жаклин немало сделала для разрешения споров приглашённых дизайнеров. По её предложению был выпущен первый путеводитель по Белому дому, доходы от продажи которого пошли на финансирование работ. Она инициировала билль Конгресса, сделавший имущество Белого дома собственностью Смитсоновского института, а не бывших президентов, которые могли бы потребовать свою собственность. Кроме того, она написала ряд писем людям, владевшим представляющими исторический интерес предметами интерьера. Благодаря этому многие из этих предметов были пожертвованы Белому дому.

14 февраля 1962 года Кеннеди провела для американских телезрителей экскурсию по Белому дому с Чарльзом Коллингвудом с канала Новостей Си-Би-Эс. Она наблюдала за модернизацией и переустановкой Розария Белого дома и Восточного Сада, который был переименован в Жаклин Кеннеди Гарден (англ. Jacqueline Kennedy Garden) после убийства её мужа. Её усилия в поддержку восстановления и сохранения в Белом доме оставили наследство в форме Исторической Ассоциации Белого дома (англ. White House Historical Association), Комитета по Сохранению Белого дома (англ. Committee for the Preservation of the White House), который был основан на её Комитете по Обстановке Белого дома, постоянном Хранителе Белого дома, Треста Снабжения Белого дома, и Треста Приобретения Белого дома.

Радиовещание, восстановленное в Белом доме, очень помогло администрации президента Кеннеди. Американское правительство искало международную поддержку во время холодной войны, которая была достигнута, затрагивая общественное мнение.

Первая леди - знаменитость, и высокий представительный статус вынуждает проводить экскурсии по Белому дому. Экскурсия была снята и растиражирована в 106 странах, так как многие хотели увидеть этот фильм. 22 мая 1962 года на 14-м Ежегодной церемонии Эмми, Боб Ньюхарт (англ. Bob Newhart) конферансье из Hollywood Palladium, Джонни Карсон (англ. Johnny Carson) из нью-йоркского отеля Astor (англ. New York Astor Hotel) и корреспондент NBC Дэвид Бринкли (англ. David Brinkley) устроили в Парк-отеле Шератона в Вашингтоне, округ Колумбия, вручение статуэтки Эмми в качестве специальной награды Академии Телевизионной Премии Искусств и Наук (англ. Academy of Television Arts & Sciences) Жаклин Кеннеди, за её телевизионную экскурсию Си-Би-Эс по Белому дому.

Статуэтка Эмми хранится в Библиотеке Кеннеди, расположенной в Бостоне, Массачусетс. Все внимание было обращено к Жаклин, тем самым уменьшилось внимание к её мужу в связи с политикой Холодной войны. Привлекая международное внимание общественности, Первая леди получила союзников и международную поддержку Белого дома и правительства Кеннеди с его политикой в вопросе холодной войны.

После прибытия во Францию четы Кеннеди с рабочим визитом Жаклин произвела впечатление на общественность, продемонстрировав свой высокий уровень владения французским языком, а также обширные знания французской истории. Миссис Кеннеди помог в изучении французского языка знаменитый пуэрто-риканский педагог Мария Тереса Бабин Кортес. В конце визита журнал Time, в восхищении от первой леди, отметил: «В сопровождении спутника».

Даже президент Кеннеди шутил: «Я - человек, который сопровождал Жаклин Кеннеди в Париж - и я наслаждаюсь этим!» По настоянию Джона Кеннета Гэлбрэйта, американского Посла в Индии, она совершила тур по Индии и Пакистану, взяв с собой сестру Каролин Ли Радзивилл, которая была достаточно подкована в фотожурналистике. В то время, Посол Гэлбрэйт отметил значительную разницу между широко отмеченным интeресом Кеннеди к одежде и другим легкомыслием и при личном знакомстве убедился в её значительном интеллекте.

В Карачи, Пакистан она выкроила время для поездки на верблюде с сестрой. В Лахоре, Пакистан, Пакистанский президент Айюб Хан подарил Первой леди лошадь, Sardar (значение слова урду «лидер»). Во время приёма в её честь в Садах Шалимара, Кеннеди сказала гостям: «Всю свою жизнь я мечтала побывать в Садах Шалимара. Это даже прекрасней того, о чём я мечтала. Мне только жаль, что мой муж не может быть сейчас со мной».

В начале 1963 года, Жаклин Кеннеди снова забеременела и сократила свои официальные обязанности. Большую часть лета она провела в арендованном доме Кеннеди на Острове Squaw, где у неё начались преждевременные роды 7 августа 1963 года. Она родила мальчика в Otis Air National Guard Base, Патрика Бувье Кеннеди, с помощью кесарева сечения на 5,5 недель раньше срока. После его перевели в Бостонскую детскую больницу (англ. Children"s Hospital Boston). Его лёгкие не были полностью развиты, он умер в Бостонской Детской Больнице от гиалиновой мембранной болезни (теперь известной как респираторный дистресс-синдром новорождённых) 9 августа 1963 года.

21 ноября 1963 года Первая леди отправилась с мужем в рабочую поездку по штату Техас, в поддержку предвыборной кампании 1964 года. 21 ноября Борт номер один с супругами Кеннеди прибыл в аэропорт Сан-Антонио, вечером того же дня вылетел в Хьюстон. Ночь чета Кеннеди провела в отеле в Форт-Уэрте; утром Борт номер один вылетел в Даллас.

Президент США и Первая леди 22 ноября приземлились в далласском аэропорту Лав Филд. Встречали первых лиц Америки губернатор Техаса Джон Конналли и его жена Нелли. На Жаклин Кеннеди был ярко-розовый костюм от Шанель. Кортеж должен был доставить их в Торговый Аукционный зал, где президент, как было намечено, выступит с речью во время обеда. Супруги Кеннеди (на двух задних сиденьях) и губернатор Техаса Джон Конналли с женой Нелли (на двух передних), ехали ближе к голове кортежа. За ними следовала машина с агентами Секретной службы, за ней - машина, в которой ехал Линдон Джонсон. Дальше двигались многочисленные автомобили с остальными членами делегации и журналистами.

После того, как кортеж повернул за угол на Элм-Стрит в Дили Плаза, Первая леди услышала звук, который она приняла за выхлоп мотоцикла, и не сразу поняла, что это был выстрел, пока не услышала крик губернатора Конналли. В течение 8.4 секунд раздались ещё два выстрела, и она склонилась к мужу. Последний выстрел попал президенту в голову. Потрясённая, она вскочила с заднего сиденья и поползла по багажнику из автомобиля. Агент Секретной службы, Клинт Хилл, позже сказал Комиссии Уоррена, что думал, что она собирала с багажника части президентского черепа, так как пуля попала Кеннеди в голову, проделав в правой части его головы выходное отверстие размером с кулак, так что часть салона была забрызгана фрагментами мозга. Автомобиль немедленно набрав скорость, помчался в Парклендский госпиталь.

По прибытии туда президент был ещё жив, врачи немедленно приняли меры по оказанию экстренной помощи. Чуть позже прибыл личный доктор Кеннеди Джордж Грегори Баркли, но в этот момент уже было очевидно, что попытки спасти Кеннеди были безрезультатны. Первая леди в этот момент оставалась в комнате для родственников и друзей пациентов. Немного позже она попыталась войти в операционную. Медсестра Дорис Нельсон остановила её и попыталась запереть дверь, чтобы Жаклин Кеннеди не вошла в операционную. Но Первая леди была непреклонна. Она сказала президентскому врачу: «В него стреляли на моих глазах. Я вся в его крови. Что может быть ещё хуже?!» Медперсонал настаивал, чтобы она приняла успокоительное средство, от которого она отказалась. «Я хочу быть там, когда он умирает», сказала она Беркли. Он в конечном счёте убедил сестру Нельсон дать Джеки возможность быть с мужем, сказав, что «это - её право, её прерогатива».

Позже, когда прибыл гроб, вдова сняла своё обручальное кольцо и вложила его в руку президента. Она сказала помощнику Кену О’Доннеру: «Теперь у меня ничего нет». Перед похоронами ей всё же вернули обручальное кольцо.

После смерти президента она отказалась снять запачканную кровью одежду, и сожалела о смывшейся с её лица и рук крови мужа. Она оставалась в забрызганном кровью розовом костюме. В этом же костюме она стояла рядом с Линдоном Джонсоном, который принимал присягу при вступлении в должность в качестве президента на борту самолёта, который должен был доставить тело покойного президента Кеннеди в Вашингтон. Она сказала Леди Берд Джонсон: «Я хочу, чтобы все видели, что они сделали с Джоном».

Жаклин Кеннеди сама занялась планированием деталей государственных похорон её мужа, которые были основаны на прощальной церемонии Авраама Линкольна. Панихида была проведена в Соборе Св. Апостола Матфея (англ. Cathedral of St. Matthew the Apostle) в Вашингтоне, округ Колумбия. Похоронен 35-й президент США на Арлингтонском национальном кладбище. Вдова возглавляла пешую процессию вместе с братьями и родственниками Джона Кеннеди. Возле могилы, по настоянию миссис Кеннеди был установлен вечный огонь, который она сама и зажгла.

Леди Джин Кэмпбелл сказала позже The London Evening Standard: «Жаклин Кеннеди дала американскому народу… одну вещь, в которой они всегда испытывали недостаток: величественность».

После убийства и освещения в СМИ, которое сосредоточилось на ней до и после похорон, Кеннеди отстранилась от публичных появлений и заявлений. Однако, она сделала краткое появление в Вашингтоне, чтобы поблагодарить Агента Секретной службы Клинта Хилла, который поднялся на президентский лимузин в Далласе, чтобы попытаться защитить её и президента. В сентябре 2011 года, спустя почти 50 лет после смерти Джона Кеннеди, обнародовано интервью, которое было записано после убийства её мужа в 1964 году. Приблизительно 8.5 часов записи содержат интервью с Артуром Шлезингером-младшим. В нём Жаклин Кеннеди делится своими мнением о вице-президенте Линдоне Б. Джонсоне, о лидере движения борцов за гражданские права, о Мартине Лютере Кинге. Она рассказывает, как она отказалась оставить своего мужа во время Карибского кризиса в 1962 году, когда другие чиновники отослали своих жён для их безопасности.

Спустя неделю после убийства её мужа, 29 ноября, у Кеннеди взял интервью Теодор Х. Вайт из журнала Life в Hyannis Port, Массачусетс. В этом интервью она сравнила годы Кеннеди в Белом доме c мифическим Камелотом Короля Артура, комментируя, что президент часто напевал заглавную песню Lerner and Loewe’s перед тем, как ложиться спать.

После отъезда из Белого дома, Кеннеди попросила своих водителей, чтобы они прокладывали маршруты её поездок так, чтобы она не видела свой прежний дом. Её стойкость и храбрость после убийства её мужа и похорон вызывали восхищение во всем мире. После смерти Джона Кеннеди Жаклин и её дети оставались в их комнатах Белого дома в течение двух недель, готовясь к отъезду. Они провели зиму 1964 года в доме Аверелла Гарримана в Джорджтаунском районе Вашингтона, округ Колумбия, прежде, чем купить свой собственный дом на той же самой улице. Позже в 1964 году, в надежде на частную жизнь для её детей, Кеннеди решила купить квартиру на Пятой авеню в Нью-Йорке и продала свой новый Джорджтаунский дом и загородный дом в Атоке, Вирджиния, где она и её муж намеревались уединиться.

Она провела год в трауре, изредка выступая публично. В это время её дочь Кэролайн рассказала одному из своих учителей, что её мать часто плакала. Кеннеди увековечила память своего мужа, посещая мемориальные мероприятия. Они включали в себя присвоение имени Джона Ф. Кеннеди авианосцу ВМФ США USS John F. Kennedy (CV-67) в 1967 году (списан в 2007 г.) в Ньюпорт-Ньюсе, штат Вирджиния и мемориал в Hyannisport. Также создали мемориал президенту Кеннеди в Раннимиде в Англии, и парк около Нью-Росс, Ирландия. Она наблюдала за планами создания Библиотеки Джона Ф. Кеннеди, которая является архивом для официальных газет правительства Кеннеди. Первоначальные планы строительства библиотеки в Кембридже, Массачусетс, около Гарвардского университета, в котором учился Джон Ф. Кеннеди, оказались трудноосуществимыми по различным причинам, поэтому библиотека расположилась в Бостоне. Отстроенная библиотека, разработанная Бэй Юймином, включает в себя музей и была открыта в Бостоне в 1979 году президентом Джимми Картером. В ноябре 1967 года, во время войны во Вьетнаме, журнал Life признал Жаклин Кеннеди «неофициальным послом по особым поручениям Америки» во время её посещения Камбоджи, когда она встретилась с главой государства принцем Сиануком. До этого дипломатические отношения между США и Камбоджей были прерваны с мая 1965 года.

В июне 1968 года, когда её деверь Роберт Кеннеди был убит, она испытала настоящий страх за своих детей, говоря, «Если они убивают Кеннеди, тогда мои дети - тоже мишени... Я хочу уехать из этой страны».

20 октября 1968 года она вышла замуж за , богатого греческого судоходного магната, который смог обеспечить её детям и ей самой частную жизнь и безопасность, в которой они нуждались. Свадьба состоялась на частном острове Онассиса Скорпиос в Ионическом море. После брака с Онассисом Жаклин Кеннеди-Онассис потеряла право на защиту Секретной службы и её привилегию франкирования, оба из которых являются правами вдовы американского президента. В результате брака СМИ дали ей прозвище «Джеки О», которое оставалось популярным. Уединения она так и не получила, став после замужества интересной для папарацци с новой силой. Многие оценили этот брак, как предательство по отношению к клану Кеннеди.

Трагедии не оставили её и тогда. Единственный сын Аристотеля Онассиса Александр погиб в авиакатастрофе в январе 1973 года. Здоровье Онассиса начало ухудшаться, и он умер в Париже 15 марта 1975 года. Таблоиды осветили это событие заголовками «Жаклин снова вдова!» Финансовое наследство Кеннеди-Онассис было строго ограничено в соответствии с греческим законом, который диктовал, сколько негреческий выживающий супруг мог унаследовать. После двух лет юридического сражения она в конечном счёте приняла от Кристины Онассис, дочери Онассиса и единственного наследника, отступные в размере 26 миллионов долларов, отказываясь от всего другого наследства Онассиса. Во время их 7-летнего брака пара проживала в 5 различных местах: её нью-йоркская квартира из 15 комнат на Пятой авеню, её лошадиная ферма в Нью-Джерси, его квартира в Париже, его частный остров в Греции Скорпиос и его 325-футовая (100 м) яхта «Кристина».

Смерть Онассиса в 1975 году сделала Жаклин Кеннеди-Онассис, почти в 46 лет, вдовой во второй раз. Теперь, когда её дети стали старше, она решила найти работу. Так как она всегда любила литературу и писать, в 1975 году она приняла предложение вакансии редактора Viking Press. Но в 1978 президент Viking Press Томас Х. Гуинзберг совершил покупку романа Джеффри Арчера «Мы Скажем президенту?», в котором описывалось вымышленное будущее президента Эдварда М. Кеннеди и заговор убийства против него. После размолвки с президентом компании по поводу публикации и продажи этой книги, Жаклин Кеннеди-Онассис уволилась из издательства.

После она устроилась в Doubleday как младший редактор при старом друге, Джоне Саржене, живущем в Нью-Йорке. С середины 1970-х и до её смерти её компаньоном был Морис Темплсмен, промышленник бельгийского происхождения и алмазный торговец. Она также пользовалась большим вниманием у прессы. Наиболее печально известна история с одержимым фотографом Роном Гэлеллу. Он следовал за ней везде и фотографировал её изо дня в день, пытаясь получить откровенные фотографии с ней. В конечном счёте Жаклин подала на него в суд и выиграла процесс. Эта ситуация привлекла негативное общественное внимание к папарацци.

В 1995 году, Джон Ф. Кеннеди младший разрешил Гэлеллу сфотографировать его на общественных мероприятиях. Жаклин Кеннеди-Онассис также выступала за сохранность и защиту культурного наследия Америки. Известные результаты её тяжёлой работы включают Лэфайет-Сквер в President’s Park, Вашингтон и Центральный вокзал - историческую железнодорожную станцию Нью-Йорка. В то время, когда она была первой леди, она помогла остановить разрушение исторических домов в Лэфайет-Сквер, потому что она чувствовала, что эти здания были важной частью национального капитала и играли существенную роль в её истории.

Позже, в Нью-Йорке, она принудила кампанию охраны памятников истории спасти от разрушения и отремонтировать Центральный вокзал. Мемориальная доска в терминале напоминает о её вкладе в сохранение памятника архитектуры и истории Нью-Йорка. В 1980-х она была ключевой фигурой в протестах против запланированной стройки небоскреба на площади Колумба, который мог отбрасывать большие тени на Центральный парк. Проект был отменён, но позже небоскреб Тайм-Уорнер-Центр займет это место в 2003 году. Из её окон квартиры в Нью-Йорке открывался прекрасный вид на стеклянное крыло Музея искусств Метрополитен, в котором представлен Temple of Dendur. Это был подарок из Египта для США, в благодарность за великодушие Жаклин Кеннеди, которая способствовала сохранению нескольких храмов и объектов египетской старины, которым угрожало строительство Асуанской Дамбы.

В январе 1994 года у Кеннеди-Онассис была диагностирована лимфома. О её диагнозе общественности было объявлено в следующем месяце. Семья и доктора сначала были оптимистичны. Жаклин бросила курить по настоянию её дочери, будучи заядлой курильщицей по «три пачки в день». Кеннеди-Онассис продолжила работу с Doubleday, но сократила свой рабочий график. К апрелю рак дал метастазы. Жаклин совершала свою последнюю поездку домой из Нью-Йоркского Пресвитерианского госпиталя 18 мая 1994 года. Многочисленная толпа доброжелателей, поклонников, туристов и репортеров собралась на улице около её квартиры.

Жаклин Кеннеди-Онассис умерла во сне в 22:15 в четверг, 19 мая, за два с половиной месяца до её 65-го дня рождения. В объявлении о её смерти, сын Кеннеди-Онассис Джон Кеннеди младший сказал: «Моя мать умерла окруженная её друзьями и семьей, её книгами, людьми и вещами, которые она любила. Она сделала это по-своему и на своих собственных условиях, и мы все чувствуем себя от этого счастливыми». Прощание с Жаклин Кеннеди-Онассис состоялось 23 мая 1994 года в церкви Святого Игнатия Лойолы на Манхэттене - церкви, в которой её крестили в 1929 году. На её похоронах, её сын Джон описал три отличительные черты: любовь к словам, узы дома и семьи и духа приключения. Она была похоронена рядом с первым мужем президентом Кеннеди, их сыном Патриком, и их мёртворождённой дочерью Арабеллой на Арлингтонском национальном кладбище, Вирджиния.

Икона стиля Жаклин Кеннеди:

Во время президентства её мужа Жаклин Кеннеди стала символом моды для женщин не только в Америке, но и во всем мире. Она наняла французско-американского модельера и друга семьи Кеннеди Олега Кассини осенью 1960 года, чтобы он создал для неё оригинальный гардероб в качестве первой леди.

С 1961 до конца 1963 года Кассини одевал её во многие из её самых культовых нарядов, в том числе и на день инаугурации президента, а также наряды для поездок в Европу, Индию и Пакистан. Её костюмы с юбками по колено, рукава три четверти, воротнички пальто и жакетов, платья без рукавов, перчатки выше локтя, туфли на низком каблуке и знаменитые шляпки имели успех во всем мире. В народе её стиль прозвали «стиль Джеки». Несмотря на то, что Кассини был её главным дизайнером, она также носила одежду от легенд французской моды, таких как Chanel, Givenchy и Dior. Стиль Жаклин Кеннеди больше чем любой другой первой леди был скопирован производителями одежды и дизайнерами, а также значительной частью обычных молодых женщин. В годы после Белого дома её стиль значительно изменился.

Её одежда стала более скромной, обычной. Брючные костюмы с широкими штанинами, большие жакеты с отворотом, платки Hermès, покрывавшие либо голову, либо шею и большие солнечные очки представляли её новый образ. Она чаще стала надевать вещи более ярких цветов, а также начала носить джинсы публично. Надевая свободные плащи без пояса, белые джинсы на бедрах с чёрной водолазкой, она тем самым ввела новую тенденцию в моде. За всю свою жизнь Кеннеди продемонстрировала на себе большую коллекцию изысканных и бесценных драгоценностей.

Известно, что многие ювелирные магазины давали ей драгоценности на прокат, делая себе превосходную рекламу. Ожерелье из жемчуга, разработанное американским ювелиром Kenneth Jay Lane стало её визитной карточкой во время её пребывания в качестве первой леди. Популярная «Ягодная брошь», сделанная в виде двух фруктовых брошек земляники из рубинов, а основание и листья из алмазов, разработанная французским ювелиром Джин Шлюмбергер для Tiffany & Co, была лично отобрана и подарена ей мужем за несколько дней до его инаугурации в январе 1961 года.

Золото Шлюмбергера (англ. Schlumberger"s gold) и эмалированные браслеты Жаклин Кеннеди так часто носила в начале и середине 1960-х годов, что пресса назвала их «браслеты Джеки». Браслет из белой эмали и небольшие золотые «банановые» серьги были одними из её любимых. Кеннеди носила драгоценности, разработанные Van Cleef & Arpels в течение 1950-х, 1960-х и 1970-х годов. Самым любимым у неё было обручальное кольцо, подаренное ей президентом Кеннеди, также от Van Cleef & Arpels.

За фотографии обнажённой Жаклин Онассис знаменитый папарацци Сеттимо Гарритано (англ. Settimio Garritano) в 1970 году получил $1 200 000.

Пробравшись на тщательно охраняемый остров - частную собственность Онассиса - под видом садовника-мексиканца, он сделал снимки обнажённой Жаклин. Впервые фотографии были опубликованы в 1972 году в итальянском журнале Playmen.

В 1975 американский Hustler купил права на их публикацию. Августовский номер с фотографиями Жаклин Кеннеди стал самым продаваемым в истории Hustler.

В Америке появилась новая первая леди и всевозможные таблоиды и женские журналы в одночасье окрестили миссис Обама иконой стиля , приводя в качестве эталона, имя другой первой леди – Жаклин Кеннеди .

Она ушла из жизни в 1994 году, но по прошествии 15 лет, её имя по-прежнему остаётся синонимом таких понятий как абсолютный вкус, изысканность, шарм. Каким же был стиль женщины, ставшей для американского народа олицетворением моды шестидесятых годов, женщины, о вкусе которой ходили легенды, благодаря которой появился, так называемый, «стиль Джеки », а все, что она предпочитала - стрижка, модная одежда определенных силуэтов, фасон солнечных очков, маленькие сумочки и знаменитые шляпки, превратились в культовый американский бренд.

Не так уж много женщин за всю мировую историю пристально приковывали к себе внимание всего мира. Жаклин Кеннеди одна из тех, кому это удалось. Её боготворили, когда она была женой Джона Кеннеди, а после его смерти, в течение пяти лет, люди сочувствовали ей и считали своим национальным достоянием.

Брак с Аристотелем Онассисом вызвал у американцев гнев и недоумение. «Вторая смерть Кеннеди», - так газеты комментировали брак Жаклин и Аристотеля. «Джеки, не надо!», «Сегодня Джон Кеннеди умер во второй раз!», «Джеки вышла замуж за банковский чек!», «Джеки, как ты могла?», - такими заголовками пестрила пресса в день свадьбы Жаклин и Онассиса. Но, соскользнув с американского пьедестала, Джеки все равно продолжала вызывать к себе сумасшедший интерес.

Мнения о Жаклин Кеннеди журналистов, биографов, современников, полярны и противоречивы. Эта женщина удостаивалась восхищения и ненависти, преклонения и порицания.

По мнению одних, она была совершенством. Искренне любила своего мужа, обожала сына и дочь, тяжело переживала смерть Джона Кеннеди, а на второе замужество с миллионером Аристотелем Онассисом решилась лишь потому, что жизнь стала пустой и бессмысленной. Многие представляли её расчетливой и высокомерной, утверждали, что её годовой финансовый счет мог бы составить бюджет небольшого государства, что она постоянно меняет любовников, приписывали ей романы с актерами Марлоном Брандо и Уильямом Холденом, с братом Джона Кеннеди, Робертом, с министром обороны кабинета Кеннеди Макнамарой и его заместителем Росуэллом Гилпатриком.

Оппоненты же настаивали, что она была застенчивым и очень ранимым человеком, не любила публичности, знала, что такое страдание и одиночество. Что её отличали деликатность и удивительное чувство такта. Что Джеки была способна мгновенно очаровать собеседника, что в ней присутствовал неподдельный интерес к людям, что она обожала литературу и искусство. А романы – это попытка заглушить обиды, наносимые сначала первым мужем, страстным любителем женского пола, а затем и вторым мужем, грубоватым, властным, известным своими бисексуальными наклонностями.

Ощущение душевной пустоты и тяжелые депрессии, случавшиеся в ее жизни, связывали с несколькими неудачными беременностями, мертворожденными детьми и постоянными изменами Джона, а самый тяжелый период, подкрепленный увлечением алкоголем - с трагической гибелью её мужа президента Кеннеди, а через некоторое время и его брата, очень близкого её человека Роберта Кеннеди. Иногда, в безудержном отчаянье, она говорила преданной секретарше Ненси Таккерман и своей любимой сестре Кэролайн, поддерживающей ее в эти годы, что ненавидит: «…эту чертову Америку, убивающую своих лучших людей», что когда-нибудь эта страна убьет и ее саму, и ее детей.

Жаклин Кеннеди, урожденная Жаклин Ли Бувье, американка с французскими корнями по линии отца - Джона Бувье. Он обеспечивал семейству вполне безбедное существование, играя на бирже. В 1930-е годы, во время мирового кризиса, финансовое положение семьи Бувье сильно пошатнулось. Когда Жаклин исполнилось тринадцать, а ее младшей сестре Кэролайн Ли одиннадцать, родители развелись. Через некоторое время у девочек появился отчим - Хью Очинклосс, человек не бедный, состоящий в родственных отношениях с самыми известными фамилиями Америки - Рокфеллерами, Вандербильдами, Тиффани.

В 1951 году за плечами двадцатидвухлетней Жаклин Бувье был частный привилегированный колледж, год учебы в Сорбонне и университет Джорджа Вашингтона, который она окончила со степенью бакалавра в области французской литературы. Еще в университете, Джеки удалось выиграть письменный конкурс, проводимый популярнейшим парижским журналом «Vogue». Ее эссе о деятелях литературы и искусства, ушедших из жизни, было признано лучшим среди множества работ. Джеки стала сотрудницей вашингтонской газеты «Вашингтон Таймс Геральд». Первое время ей пришлось исполнять роль девочки на побегушках, затем последовало повышение до должности секретаря отдела городских новостей.

Когда в редакции открылась вакансия на должность «фотографа-интервьюера», Джеки заверила редактора, что умеет фотографировать, а сама тайком отправилась на краткосрочные курсы фотографов. Однако успехов на этом поприще молодая журналистка особенно не достигла. Ее бывшие коллеги свидетельствовали, что фотографии в исполнении Джеки были не лучшего качества, впрочем, как и её интервью.

Джеки проработала в газете всего полтора года. Весной 1952 года Жаклин на обеде у журналиста Чарльза Бартлетта познакомилась с молодым конгрессменом из Массачусетса по имени Джон Фицджеральд Кеннеди. Встреча стала началом её новой жизни и концом журналистской карьеры. В 1953 году, за несколько дней до свадьбы с Кеннеди, Джеки уволилась из редакции. Через несколько лет, став хозяйкой Белого дома, Жаклин сразу же проявила свой незаурядный вкус, принявшись за переделку интерьеров, декор которых, по ее мнению, был далек от совершенства.

Джон Кеннеди считал, что Джеки была слишком «рафинированной» для американцев. Президент говорил с усмешкой, что им долго придется привыкать к образу первой леди с аристократическими манерами и безупречным внешним видом, с отличным образованием, позволившим ей свободно владеть несколькими иностранными языками, с элегантнейшим гардеробом от парижских кутюрье.

И действительно, Америка, в лице простых обывателей приняла ее не сразу. Но все же, приняла и полюбила. И не просто полюбила, а сделала своим кумиром, объектом обожания и подражания. В этот период в Новом свете с небывалой силой вспыхнул интерес к искусству, предметам старины, к семейным ценностям. И все это, благодаря Джеки . Для американцев она стала воплощением хорошего вкуса стиля и отличных манер, её умение одеваться вызывала восторг и волну подражаний.

Правда пристрастие к нарядам вызывало и наибольшее количество нареканий в адрес Жаклин. О расточительности Джеки и её безудержной любви покупать дорогую модную одежду и всевозможные предметы роскоши ходили легенды. Непомерно большие расходы жены несколько тяготили Джона Кеннеди. За первый год пребывания в Белом доме Джеки лично потратила на одежду, драгоценности и посещение салонов красоты более 100 тысяч долларов.

«Ты понимаешь, что я получаю только сто тысяч в год? - спрашивал ее Кеннеди. - Если бы у нас не было побочных доходов, мы бы обанкротились». После этого разговора Жаклин попросила своего пресс-секретаря «бить ее по руке», если она захочет купить что-то дорогое. Но это не очень помогало. И Жаклин продолжала покупать, сетуя на постоянную нехватку денег, а Джон, приходя в смятение при получении счетов из магазинов, все же гордился женой, красотой, вкусом и изысканными нарядами которой восхищался весь мир.

Многие шикарные вещи и драгоценности первая леди получала в подарок, например, император Эфиопии Хайле Селассие преподнес ей шубу из меха леопарда стоимостью в 75 тысяч долларов, а король Марокко Хасан I - кафтан белого шелка и огромный пояс, украшенный сотнями драгоценных камней. Подарок Де Голля - часы с бриллиантами стоимостью 4 тысячи долларов.

После второго замужества любовь к покупкам превратилась в страсть. Она начала буквально сорить деньгами, приобретая модную одежду, предметы интерьера, антиквариат. Только за первый год совместной жизни Онассис истратил на Джеки больше 20 миллионов долларов. Оплачивая счета, греческий магнат говорил: «Бог - свидетель, Джеки очень много страдала, пусть покупает, что ей угодно».

Со временем безудержное стремление к приобретательству стало несколько смущать миллионера. Забежав в магазин на несколько минут, Джеки могла оставить там огромную сумму, зайдя в меховое ателье за одной шубкой, она покидала его с двумя. Коллекции модной одежды своих любимых дизайнеров Жаклин приобретала целыми сериями. В тридцать тысяч долларов, которые Онассис ежемесячно ей выдавал, уложиться не удавалось. Жаклин постоянно жаловалась мужу на нехватку денег.

Если ей не доставало средств с собственных кредитных карт, она отсылала счета мужу. Кстати, деньги с кредитки Онассиса Джеки довольно ловко переводила в наличность. Надев дорогой туалет всего раз или два, она сдавала его в комиссионный магазин, а наличные забирала себе. Правда эту практику Джеки завела ещё будучи первой леди Америки. Она пользовалась услугами фешенебельного нью-йоркского комиссионного магазина «Encore». Конечно, хозяйка Белого Дома не сдавала одежду сама, этим занималась её личная секретарша, она сначала оформляла квитанцию на свое имя, а затем переводила деньги на счет Джеки.

Аристотель Онассис задавался вопросом, куда жена девает такое количество нарядов? Жаклин часто носила джинсы, неброские футболки и свитерки, очень простые платья, юбки и сандалии, исключением были «большие выходы». Даже знаменитые рубины с бриллиантами, подаренные Онассисом к свадьбе, Джеки надела считанное число раз, заказав у известного ювелира Кеннета Лайна их копии. Создавалось впечатление, что ей важно не носить, а иметь.

Одним из пристрастий Жаклин была обувь. За год она могла купить себе сотни новых пар. Их постигала такая же участь, как и модную одежду. Однажды дотошный грек все-таки докопался до правды, обнаружив, что практически новые обувь и туалеты госпожа Онассис отправляет в компанию, скупающую товары «секонд-хэнд», а её счет постоянно пополняется.

Одним из любимых модельеров в период жизни с Аристотелем Онассисом у Жаклин был Валентино. Во время второго бракосочетание на Джеки было надето элегантное светло-бежевое платье, которое сделал для нее итальянский кутюрье. После того, как фотографии Жаклин Кеннеди Онассис в платье от Valentino разошлись по всему миру, телефон в римском офисе модельера буквально не смолкал. В течение нескольких дней поклонницы его таланта заказали для себя различные вариации этого знаменитого платья.

Легенды ходили не только об умение Джеки тратить деньги, но и об умение очаровывать. Она покорила неприступного президент Франции Шарля де Голля, сказавшего о ней: «Единственное, что я бы привез из США – это миссис Кеннеди. Миссис Кеннеди слишком большая драгоценность даже для президента "США!". Она обворожила не отличавшегося любезностью Хрущева, советский генсек обещал прислать ей щенка от собачек, побывавших в космосе, и выполнил свое обещание.

Она привела в восторг едкого и саркастичного Мальро, французского писателя, культуролога, героя Сопротивления, бывшего в ту пору министром культуры в правительстве де Голля. Даже бескомпромиссный пламенный революционер Че Гевара после знакомства с Жаклин заявил, что Джеки - единственный человек в Соединенных Штатах, с кем ему хотелось бы встретиться, многозначительно добавив: «Но не за столом переговоров».

Жаклин Кеннеди , ставшая в 1961 году первой леди Америки, слишком отличалась от стереотипа связанного с этим статусом. Солидность, возраст, мудрость, именно такой образ хозяйки Белого дома, благодаря Элеоноре Рузвельт, укрепился в американском сознании. Она явно была чужой в среде сенаторских жен, не отличавшихся молодостью, красотой, умением щегольнуть модной одеждой и преподать уроки стиля . Их явно раздражало в Джеки её полное равнодушие к проблемам благотворительности, которой всегда занимались жены крупных политиков и прочие богатые и власть имущие люди.

Жаклин Кеннеди крушила американские стереотипы. Редакторы модных журналов в восторженных тонах рассказывали читателям о безупречном вкусе госпожи президентши, о её дизайнерских способностях, о врожденном ощущение стиля . После того как Джеки, вопреки существующим канонам, застелила столы в обеденном зале Белого дома цветными скатертями, такие же скатерти появились у большинства американских хозяек. В каждом доме можно было обнаружить стулья из золотистого бамбука, образцы которых Джеки вывезла из Парижа. А уж как всем хотелось носить такую же одежду как у Джеки !

У Жаклин была несколько диспропорциональная фигура с чересчур длинным торсом, из-за чего ноги казались коротковатыми. У нее были не очень красивые кисти рук, поэтому она держала в своем гардеробе множество белых перчаток, коротких и длинных. Но на это никто не обращал внимания. С несравнимо большим интересом все обсуждали, как элегантно смотрятся на ней вещи с лаконичными геометрическими линиями.
Джеки изменила и подход к женской красоте. Она была полной противоположностью легендарной Мэрилин Монро, пышнотелого белокурого секс-символа Америки того времени. Темноволосая, коротко подстриженная, высокая и худая Жаклин, с сорок первым размером ноги и первым размером груди, смогла убедить весь мир, что она красавица, не являясь таковой. У нее было слишком широкое лицо квадратной формы и чересчур расставленные глаза. Из-за чего она не очень любила фотографироваться анфас. Еще в 1951 году, в эссе на конкурс журнала «Вог» Жаклин писала: «Глаза у меня расположены так непростительно широко, что на изготовление очков уходит три с половиной недели».

Её поведение и каждая деталь облика были выверены до мелочей. Джеки понимала, что такое имидж и хранила ему верность. Она выкуривала в день по пачке сигарет, но почти не одному фотографу не удалось запечатлеть её курящей. На фотографиях Джеки всегда элегантна, идеально причесана. Она очень внимательно относилась к тому, как фотокамера фиксирует её саму и всех членов семьи.

Досконально изучив себя перед зеркалом, Жаклин с помощью известной Вашингтонской портнихи Мини Реа подобрала ряд силуэтов одежды, которые подходили именно ей. Джеки обращала внимание на всё – длину, элементы отделки, линию талии, покрой рукавов, расположение и величину пуговиц, понимая, что детали решают все. То, что ей не подходило, безжалостно отметалось.

В ее гардеробе времен Белого дома имелись маленькие геометрические платья, пальто пастельных тонов А- силуэта, для светских раутов и официальных мероприятий Жаклин выбирала длинные узкие вечерние платья, а также платья-бюстье с открытым верхом. Иногда это были платья в пол с отрезной талией диоровского «цветочного» силуэта. Глубоким вырезам Джеки предпочитала небольшой круглый вырез, «лодочку», v-образный вырез и платья с одним открытым плечом, так как именно эти линии подчеркивали красивую линию плеч и не акцентировали маленький размер груди.

Также её вещами были костюмы с прямой или чуть расширяющейся книзу юбкой, чуть ниже колена и укороченным жакетом с рукавом три четверти и платья-футляры.

Любимые дополнительные детали Джеки – легендарные шляпки-таблетки, декоративные пуговицы и бантики на платьях, перчатки различной длины, туфли на невысоком каблуке, солнцезащитные очки в толстой оправе, маленькие геометрические сумочки.

«Я себя чувствую так, словно стала общественной собственностью», - сказала в начале 1961 года Джеки своей знакомой. Во время президентской компании пресса и общество буквально не спускали глаз с миссис Кеннеди. Её стрижка, простые линии одежды, цвета, которые она предпочитала, очаровали весь мир.

Что поделать? Миссис Кеннеди действительно понимала, что значит хорошо одеваться. Она любила роскошь, но вкус ее не подводил, Джеки чувствовала, что такое подлинная элегантность.

Жаклин Кеннеди , благодаря абсолютному чувству стиля , казалось бы, устроила переворот в моде, но при этом в ее манере одеваться не было ничего революционного. Просто она чётко понимала: моё – не моё. В моду Жаклин привнесла, разве что, свою знаменитою шляпку-таблетку, ставшую символом «стиля Джеки ». Происхождение этого легендарного аксессуара имеет разные версии. В прессе упоминали, что модельер Рой Халстон скопировал ее для Жаклин со шляпы, которую голливудский дизайнер Адриан сделал для Греты Гарбо в 1932 году. По мнению придворного дизайнера Жаклин, Олега Кассини, эта шляпка была той самой моделью, которая стопроцентно подходила именно ей.

Госпожа Кеннеди являлась постоянной клиенткой французских кутюрье. Именно их дизайн она считала эталонным. «Простые вещи» от Живанши, Шанель, Кардена были её страстью. Но поклонница французского дизайна чуть не оказалась в центре скандала. Первая леди США не могла тратить десятки тысяч долларов на модную одежду из Парижа. Привязанность к французскому стилю считалась ее самым уязвимым местом. И республиканцы тут же воспользовались этой слабостью. Жена Ричарда Никсона, главного политического конкурента Джона Кеннеди, Пат Никсон, удачно поведала журналистам о своей любви к американской одежде: «Мне нравятся американские дизайнеры. По-моему, они лучшие в мире. Почти всю одежду я покупаю в вашингтонских магазинах».

Э то был серьёзный повод, чтобы Жаклин в срочном порядке пересмотрела свой гардероб. Кроме того, значительную поддержку президентской компании Джона Кеннеди оказывал американский Ladies" Garment Workers" Union - профсоюз швейников и текстильщиков Америки.

И Джеки стала носить одежду американских дизайнеров. Среди её фаворитов оказались Густав Тассел, Стелла Слоут, Бен Цукерман, Норманн Норелл, нью-йоркское ателье Chez Ninon и др. Одной из любимых американских марок Жаклин стала Лилли Пулитцер. Простые хлопковые платья от Лилли Пулитцер с цветочными узорами были очень популярны в 1960-е годы.

Однако «прогнувшись» перед американским мнением, и завоевав себе еще один плюс, Джеки потихоньку договаривалась с модельерами, чтобы они делали для неё копии нарядов ее любимых парижских дизайнеров. Ещё ходили слухи, что госпожа Кеннеди получала вещи от обожаемого Живанши по почте, спарывала с них лейблы и пришивала бирки с именем Олега Кассини.

Олег Лаевский-Кассини, американский модельер наполовину русского происхождения, был выбран в качестве официального модельера миссис Кеннеди. По подсчетам биографов семьи Кеннеди, за время пребывания в Белом доме Жаклин заказала личному кутюрье около 300 платьев.

Перед инаугурацией модельер приехал к Жаклин прямо в больницу, чтобы обсудить ее наряд на торжественной церемонии. Кассини рассказывал: «Она попросила навестить её в больничной палате. Всего несколько дней назад она родила сына Джона. До инаугурации оставалось два месяца. Мы подумали, что все остальные женщины, скорее всего, будут в мехах, напоминая медведей. Моя концепция заключалась в том, что Жаклин должна выглядеть божественно и просто - бежевое шерстяное пальто и шапочка от Халстона. Это оказалось правильным. Стоило ей появиться на людях, как она тут же выделилась среди всех. Стиль Джеки появился мгновенно. Это был облик не француженки, не американки, а именно Джеки. Так родился ее образ: изысканность, рафинированная элегантность и непохожесть на других».

Из воспоминаний Олега Кассини: «Я близко дружил с кланом Кеннеди, так что в выборе Жаклин не было ничего удивительного. Я создал для нее «архитектурный» силуэт а-ля египетская принцесса, собственно, так и возникла в начале 60-х международная мода на «стиль Джеки ». Она восхищала мир короткими манто и длинными перчатками, шляпками-домиками и асимметрией вечернего туалета с одним обнаженным плечом. В последнем случае мне пришлось долго уговаривать сомневавшегося президента». Есть известная фотография, где Джон Кеннеди сидит, страдальчески обхватив голову, на фото надпись: «Опять эти безумные счета от Кассини!» Олег Кассини называл её Богиня Геометрии. В своей книге Кассини писал: «Джеки часто звонила мне по телефону и просила: «Олег, срочно приезжайте ко мне, мне нечего надеть». Жаклин посылала Кассини придуманные ею эскизы, и тщательно следила за тем, чтобы ее наряды не шли в тираж: «Позаботьтесь о том, чтобы никто не носил такой одежды, как я. Никому не следует заранее говорить о моих нарядах».

Самым знаменитым нарядом Жаклин Кеннеди, мгновенно сделавшимся частью истории, стал розовый костюм от Chanel, залитый кровью 35-го президента США, убитого в Далласе в 1963 году. Через некоторое время миссис Кеннеди рассказывала друзьям, что президент сам выбрал для неё в тот день именно этот костюм.По поводу легендарного костюма у историков моды есть некоторые разногласия, многие утверждают, что этот костюм был копией модели Шанель, сшитый в ателье Chez Ninon, дизайнеры которого часто делали для первой леди реплики моделей французских дизайнеров.

Джон и Жаклин Кеннеди – одна из самых ярких пар за всю историю не только Соединённых Штатов Америки, но и всего мира. Их отношения нельзя назвать волшебной сказкой о любви. Впрочем, благодаря этому они столь интересны.

Говоря о двоих, лучше начинать с каждого лично. Пропустим даму вперёд?
Жаклин Ли Бувье родилась в 1929-ом году. Отец девочки по прозвищу «Черный шейх» обладал лёгким нравом и был настолько влюбчив, что его жена Дженет развелась с ним, не сумев простить многочисленных измен. Многие полагают, будто Жаклин влюбилась в похожесть Джона Кеннеди на её отца.
Будущая первая леди была красавицей. Она мечтала стать журналисткой или писательницей, поэтому после окончания университета устроилась в газету The Washington Times-Herald. Жаклин должна была задавать случайно встреченным людям остроумные вопросы. У юной корреспондентки это прекрасно получалось, хотя многие говорили, что главная её работа – сиять.
Муж этой неповторимой женщины, хоть он в особом представлении не нуждается. Джон Фицджеральд Кеннеди – 35 президент США, обладавший блестящим политическим даром. Очарователен и в какой-то мере прост, он был самым любимым мужчиной в жизни Жаклин.

Начало несчастливой жизни
Эти двое познакомились в 1952 году на званном обеде. Будущий президент и журналистка приглянулись друг другу. Дружба между ними длилась недолго, вдохновлённый бабник Джон Кеннеди созрел для женитьбы. На тот момент его избранница находилась в Лондоне, где снимала коронацию Елизаветы II, но расстояние не остудило пыл мужчины. Предложение руки и сердца было сделано по телеграфу. Свадьба стала событием года.
За красивой картинкой событий скрывалась уродливая правда. Вероятно, желание Джона жениться было продиктовано чем угодно, но не любовью. Сенатора ждала великая политическая карьера, которая требовала правильно созданного образа. Отец Джона говорил, что если тот не жениться, то его сочтут либо «голубым», либо развратником. Ни то, ни другое не могло поспособс-твовать завоеванию успехов на политической арене.
Союз молодожёнов был дисгармоничным. Жаклин ощущала себя аристократкой, сдержанной и интеллигентной. Её возмущению не было предела, когда из уст мужа вылетали такие словечки как «хрен» и «чёртов идиот». Речевая несдержанность Джона оказалась пустяком по сравнению с его неизменным желанием оказаться в одной постели с как можно большим количеством женщин. Мужчина даже не запоминал их имён, ограничиваясь одним обращением «красотка». Он мог в момент заполучить любую представительницу прекрасного пола, и знал это. Поговаривают, будто Джон без лишних намёков мог заявить: «У меня есть всего пять минут, к стене, синьора!».
Джекки не тешилась мечтами о супружеской верности. Она с детства привыкла к тому, что мужчины изменяют своим жёнам. Именно так поступал отец первой леди, которого та продолжала любить не благодаря,
а вопреки. Однако, развратная жизнь Кеннеди была настолько насыщенной, что стала страшным испытанием даже для подготовленной, казалось, ко всему женщины.
Однажды Джон и его друг Джордж Смазерс сняли квартиру в вашингтонском отеле «Кэрролл Армс». В какой компании и чем были заняты друзья – догадаться не трудно, трудно представить себе, что испытывала тогда Жаклин. Подобные случаи подстерегали её повсюду, даже в собственном доме. Как-то раз горничная, наводившая порядок в спальне Джона, отдала первой леди не принадлежавшие ей шёлковые трусики. Женщина с невозмутимом видом приняла деталь чужого интимного гардероба, а когда встретила Джона спокойно протянула ему белье со словами: «Это не мой размер».
Внешне Жаклин никогда не показывала своих переживаний, за что считалась холодной и бесчувственной. Но сердце обманутой женщины никогда не может быть спокойным. Первая леди устраивала слежку за неверным супругом, а для того, чтобы возбудить ревность мужа, нередко появлялась в компании молодых мужчин. Это не срабатывало. Тогда на одном из торжеств в Белом доме Жаклин позволила себе чуть больше шампанского, что вдохновило её на танцы со всеми мужчинами подряд. Неподобающее поведение жены не привело Джона к мысли о том, что в семье что-то не ладится. Джекки пришлось привыкать к такой жизни, своим подругам она говорила: «Наверное, на свете не существует верных мужей. В мужчинах столько всего намешано – и хорошего, и плохого». Многие американцы одарили Жаклин прозвищем «принцесса-девственница», и похождения Кеннеди не казались им странными ввиду кажущейся холодности его жены. Мало кто знет, что поначалу интимные отношения супругов не были бесстрастными. Однажды любовников поймали с поличным в припаркованной машине. Они горячо целовались, и сенатор уже успел снять с девушки бюстгальтер к моменту, когда их осветил фонарик подкравшегося полицейского. Узнав Джона, блюститель закона ограничился предупреждением.
Нельзя сказать, сколько продлилось столь сильное сексуальное притяжение. Как бы там ни было вне постели Жаклин была идеальной супругой. В семейной жизни многое раздражало её, например, постоянное присутс-твие в доме посторонних людей, взрывной темперамент семейства Кеннеди, и конечно, недостаток внимания со стороны мужа. Тем не менее женщина любила свою семью как могла. «Я внесла в жизнь Джона порядок, – говорила она. – Мы хорошо питаемся. А ведь до женитьбы Джон лишь перекусывал всухомятку. Теперь по утрам он больше не выходит из дома в грязных туфлях. Его одежда всегда выглажена, и я укладываю ему вещи в дорогу, если он куда-то собирается. Джон в любое время может привести с собой нежданных гостей, и мне будет чем их угодить. Способность отвлечься – одно из лучших моих достоинств. Это очень помогает, когда ты живёшь жизнью мужа, дышишь его работой. Он приходит домой, чтобы ударить кулаком по столу, как ещё расслабиться бедному мужчине».
Для мужа Джекки была драгоценностью, неоцененной по достоинству. Избегая публичности и не давая интервью, она сумела стать иконой стиля для всей Америки. С каждым новым унижением, нанесённым мужем, первая леди не замыкалась в себе, а оттачивала своё умение быть круглосуточно красивой женщиной. Впрочем, это не радовало Джона. Из-за трат в их семье возникали большие разногласия. За первый год проживания в Белом Доме Жаклин потратила на свои прихоти более 105 тысяч долларов. «Ты понимаешь, что я получаю только сто тысяч в год? – Кеннеди был возмущен. – Если бы у нас не было побочных доходов мы бы обанкротились». «Я ничего не понимаю. Ты с лёгкостью тратишь сотни тысяч долларов на избирателей, а мне ставишь в упрёк, что я трачу деньги на одежду. Да ты просто жмот», – Жаклин хлопнула дверью. Она знала, когда именно и как показать свой характер.
В августе 1956 года Жаклин родила мёртвую девочку. В это время Джон катался на яхте по Средиземному морю. Узнав о трагедии только через два дня, мужчина бросился к своей жене, но та не могла простить отсутствия близкого человека в столь тяжёлый для неё период. Речь шла о расставании, которое могло нанести непоправимый урон политической карьере. Кеннеди сделал всё возможное ради спасительного примирения. Вскоре у супругов родилась девочка по имени Керолайн. Она единственная из детей Кеннеди, кто жив до сих пор. После появился Джон, который стал адвокатом и умер в возрасте 39-ти лет. Последний сын Патрик умер через два дня после своего рождения. Тогда страна в первый и последний раз видела слезы на глазах своего президента. Это было 9 августа 1963 года. Трагедия сблизила супругов, но лишь на время.

Убийство Кеннеди: трагедия или освобождение Жаклин
История Джекки и Джона прервалась 22 ноября 1963 года. Пара отправилась в рабочую поездку по штату Техас в поддержку предвыборной компании. Президентский кортеж следовал по Элм-стрит в момент, когда раздались два выстрела. Пуля попала в голову Джона Кеннеди. Сидевшая рядом жена обезумела от увиденного, она поднялась с заднего сиденья и начала сползать к багажнику машины. Ранение было настолько серьёзным, что практически весь салон автомобиля оказался забрызганным кровью.
Мистера Кеннеди срочно доставили в больницу. Первая леди находилась в комнате для родственников пациентов, но настойчиво желала зайти в операционную. Столкнувшись с запретом сделать это, Жаклин заявила: «В него стреляли на моих глазах. Я вся в его крови. Что может быть ещё хуже?! Я хочу быть там, когда он умирает». Невозможно представить, что пережила в тот момент женщина, чей окровавленный костюм от Chanel, станет символом того чудовищного дня.
Перед гробом мужа Жаклин сняла своё обручальное кольцо и вложила его в руку Джона со словами: «Теперь у меня ничего нет». После случившего она отказалась снять с себя одежду, испачканную кровью Кеннеди, сожалея, что она смылась с её рук и лица. «Я хочу, чтобы все видели, что они сделали Джеку,» – говорила вдова.
В своей скорби женщина была прекрасна. Покидая Белый дом она заказала бронзовую табличку, которую поместили над камином в спальне президента. На ней написано: «В этой комнате жил Джон Фицджеральд Кеннеди со своей женой Жаклин. Они прожили здесь два года, десять месяцев и два дня, с 20 января 1961 года по 22 ноября 1963 года». Никогда и никто из первых леди не делал подобного.
В июне 1968 года был убит брат Джона Роберт Кеннеди. Тогда Жаклин всерьёз обеспокоилась за жизнь своих детей, говоря «Если они убивают Кеннеди, тогда мои дети – тоже мишени. Я хочу уехать из этой страны». 20 октября 1968 года в надеждах на новую безопасную жизнь она выходит замуж за гречес-кого судоходного магната, но это уже совсем другая история…