Муж сказал что нужно отметить куртуазно. Куртуазная любовь

Многие историки согласны с тем, что средневековая придворная любовь впервые появилась в регионе Окситания, расположенном между южной Францией и Испанией, и что ее корни происходят из арабской культуры, которая на протяжении столетий устраивалась в этом регионе. Среди арабов был «некий идеализирующий экзальтации женщины», предложенный португальским исследователем Хосе Марией Сильвой Розой в его эссе «Духовное преображение вежливой любви в Бернарде Клерво». Из такого возвышения родилась любящая форма мистической тональности, то есть своего рода «общение» между душами любовников, как в мистическом «общении» религиозных с Богом.

Жорж Дюби. КУРТУАЗНАЯ ЛЮБОВЬ И ПЕРЕМЕНЫ В ПОЛОЖЕНИИ ЖЕНЩИН ВО ФРАНЦИИ XII в.

Жорж Дюби — один из ведущих западноевропейских историков, крупнейший французский медиевист. Родился в 1919 г., окончил университет в Лионе. С 1970 г. — профессор Коллеж де Франс, где заведует кафедрой «средневековых обществ». Избран членом Академии надписей и изящной словесности в Париже, членом Французской академии, а также членом Британской, Бельгийской, Итальянской и Американской академий. Круг его основных работ охватывает как социально-экономическую историю западноевропейского средневековья, так и историю его духовной культуры и искусства. Интенсивнее всего им исследована эпоха классического французского средневековья (XI — XIII вв.). Наиболее известные из его книг: «Аграрная экономика и жизнь деревни на средневековом Западе» («L"economie rurale et la vie des campagnes dans l"Occident medieval». P., 1962); « Бувинское воскресенье » («Le dimanche de Bouvines». P., 1973); « Эпоха соборов. Искусство и общество 980—1420» («Le Temps des cathedrales. L"art et la societe 980 —1420». P., 1976); « Тройственное устройство общества , или Мир воображения в эпоху феодализма » («Les trois ordres on l"imaginaire du feodalisme». P, 1978); «Рыцарь, женщина и священник. Брак в средневековой Франции» («Le chevalier, la femme et le pretre. Le mariage dans la France feodale». P., 1981).

Именно в этом контексте возник идеал вежливости. Сделать суд подразумевал подчинение и безусловную верность любимой женщине со стороны средневекового рыцаря. Почести кавалерии и престиж, полученный рыцарем, позволили ему поклониться перед желаемой дамой. Некоторые историки отметили, что в этом жесте было также определенное символическое воспроизведение социальных отношений феодальной системы между лордами и вассалами.

Что касается «любовной игры», то феодалы, которые позволили молодым рыцарям обитать на его дворе, также разрешали им присматривать за своей женой, не уступая примат плотского союза. Прелюбодеяние было упрекано, но игра соблазнения была дана как тактика, чтобы укрепить супружескую связь между женой и лордом, а также авторитет лорда над младшими рыцарями.

При рассмотрении вопроса о положении женщины в феодальном обществе и об изменении этого положения в лучшую сторону (что, по мнению ряда исследователей, имело место в ту эпоху) часто упоминается куртуазная любовь. Этим понятием обычно обозначают новую форму отношений между мужчиной и женщиной, которую современники называли « fine amour», т. е. «утонченная любовь».

Один из интеллектуалов позднего средневековья, который размышлял о придворной любви, был Бернард из Клерво. Отражение Клараваля задерживалось в навязчивой стороне желания, которое подразумевалось в придворной любви - девиантной форме души, чтобы любить Бога. Мистическая любовь душ к Христу была бы в форме придворной любви направляться к фигуре любовника, и поэтому, по словам Клерво, всегда расстраивалась, так как возлюбленная никогда не могла соответствовать идеализированному совершенству, поскольку сущность совершенства была только божественной.

Историки литературы восстановили модель куртуазной любви по сохранившимся поэтическим текстам того времени. Модель эта проста. В центре ее находится замужняя женщина, «дама». Неженатый мужчина, «юноша», обращает на нее внимание и загорается желанием. Отныне, пораженный любовью (любовь означала тогда исключительно плотское влечение), он думает только о том, чтобы овладеть этой женщиной. Для достижения цели мужчина делает вид, что подчиняется во всем своей избраннице. Дама — жена сеньора, нередко того, которому он служит, во всяком случае, она хозяйка дома, где он принят, и уже в силу этого является его госпожой. Мужчина, однако, всячески подчеркивает свое подчинение. Он, как вассал, встает на колени, он отдает себя, свою свободу в дар избраннице. Женщина может принять или отклонить этот дар. Если она, позволив себе увлечься словами, принимает его, она более не свободна, так как по законам того общества никакой дар не может остаться без вознаграждения. Правила куртуазной любви, воспроизводящие условия вассального контракта, по которому сеньор обязан вассалу теми же услугами, что получил от него, требуют от избранницы в конце концов предаться тому, кто принес себя ей в дар.

Как указал цитируемый исследователем Хосе Мария Сильва Роза, «с точки зрения Бернарда Клерво, трагедия придворной любви и всей человеческой любви» является «стремление к единству влюбленных, но не к достижению». Это исследование предназначено для изучения любовного опыта через одного из его аватаров, вежливой любви, тонкой любви, полной любезности и рыцарских правил, в которых любовник поддерживает все его Леди, обезумевшая и недосягаемая женщина. Вежливый роман - это несчастная любовь, отмеченная препятствиями и страданиями.

Лакан скрепил свои устройства в разные моменты своей работы. Каков статус этой невозможности? Разве та же самая невозможность затрагивает всех любимых, даже самых вечных? Ключевые слова: Любовь, Вежливая любовь, Невозможность, Лакан. Это исследование предназначено для изучения переживания любви одним из его аватаров, придворной любовью, нежной любовью, полным удобств и джентльменских правил, в которых возлюбленный переносит все вещи своей Леди, обезумевшей и недостижимой женщиной. Меня особенно интересует принцип невозможности придворной любви, так часто подчеркивается.

Однако дама не может располагать своим телом по своему усмотрению: оно принадлежит ее мужу. Все в доме наблюдают за ней, и если она будет замечена в нарушении правил поведения, ее объявят виновной и могут подвергнуть вместе с сообщником самому суровому наказанию.

Неужели именно невозможность влияет на все виды любви, даже на вечную? Для достижения этой цели были рассмотрены Семинары 7, 20 и 21, а также роман о рыцарстве, Тристан и Изольда, который послужил иллюстрацией некоторых из представленных здесь соображений. Ключевые слова: Любовь, Придворная любовь, Невозможность, Лакан.

Но не со мной. Я тоже, движимым это неудобно, пошел исследовать любящее явление путем одного из своих аватар, куртуазной любви, чьи Лаканы устройства декантировано в разное время его работы. Является ли в том же порядке, что и всякая любовь, даже самая вечная? Доставка средневековой рыцарской романтики, которая начинается:. Вы хотите услышать, господа, красивый рассказ о любви и смерти Тристана и Изольды, королева услышала, как полная радости и в большой беде, они любили друг друга, то они умерли в в тот же день, он для нее, она для него.

Опасность игры придавала ей особую пикантность. Рыцарю, пускавшемуся в любовное приключение, надлежало быть осторожным и строго соблюдать тайну. Под покровом этой тайны, скрывая ее от посторонних глаз, влюбленный ожидал вознаграждения. Ритуал предписывал женщине уступить, но не сразу, а шаг за шагом умножая дозволенные ласки, с тем чтобы еще больше разжечь желание почитателя. Одна из тем куртуазной лирики — описание мечты влюбленного о наивысшем блаженстве. Он видит себя и свою даму обнаженными: вот наконец возможность осуществить свои желания. Однако по правилам игры он должен контролировать себя, бесконечно оттягивая момент обладания возлюбленной. Удовольствие, таким образом, заключалось не столько в удовлетворении желания, сколько в ожидании. Само желание становилось высшим удовольствием. В этом — истинная природа куртуазной любви, которая реализуется в сфере воображаемого и в области игры.

Легенда о Тристао касается незаконной любви между храбрым рыцарем и дамой высокой ценности, предназначенной для вступления в брак с королем Маркосом, дядей Тристао. Родео и препятствия преследуют любителей трагического конца, когда они умирают друг за друга.

Роман, который меньше наслаждается празднованием удовольствий смысла, мира и счастья влюбленных, чем препятствий, страданий, нереализованной любви. В полном феодализме это столкновение, в котором любовь противостоит организованному браку. Отношения, в которых верность, а точнее «феодализм» поддерживается любовью, а не договором.

Мы имеем дело с источником, требующим весьма осторожного подхода. Не следует думать, что он прямо воспроизводит жизненную реальность, т. е. нельзя принимать мысли и действия трубадуров и героев романов за прямое отражение мыслей и поступков тех, кто с удовольствием их слушал. Историку, изучающему истинное положение дел в ту эпоху, не следует забывать, что fine amour — это литературный образ. Особенно сильно можно ошибаться, определяя именно положение женщины, так как во всех текстах такого рода на первом плане находится мужчина. В огромном большинстве они были созданы мужчинами для развлечения мужчин. Эти произведения показывают нам не женщину, а ее образ в глазах мужчин той эпохи.

Средневековые трубадуры называли плавник амур эта тонкая любовь, нежный, сдержанный, полный удобства и джентльменских правил. Любовник все переносит, все страдает из-за своей леди, обожествленного женщина, недостижимый и, следовательно, инвестированы самые высокие завышать.

Существует еще одна пятая особенность: любовь и смерть конъюгации, которая на Западе стала формулой успеха бесчисленных романов. В придворной любви умирает любовь, умирает от любви. Еще один способ говорить о небезопасности любви, ее ограничениях: Любовь и смерть, смертная любовь: если это не все стихи, это, по крайней мере, все, что популярно, все, что универсально эмоциональную любовь в нашей литературе, в наших самых ранних легендах и в наших самых красивых песнях. Семейная любовь не имеет истории.

Нельзя, тем не менее, не признать, что творения поэтов имели определенную связь с образом жизни людей, составлявших их аудиторию. Поэмы трубадуров пользовались большим и продолжительным успехом, аудитория их была огромна. Естественно предположить, что сущность интриги не слишком отличалась от того, что было реально знакомо слушателям и читателям. Кроме того, поскольку эти произведения восхищали аудиторию, они должны были оказать на ее нравы влияние, которое можно сравнить

Есть только романы о смертельной любви, то есть любовь, угрожаемая и осуждаемая самой жизнью. Вежливая любовь между эротическим удовлетворением и духовным исполнением. Он «как незаконный, так и морально высокий, страстный и дисциплинированный, унизительный и возвышенный, человеческий и трансцендентный». Любовь - это стержень, который бросает рыцаря, на служение своей леди, не искать больше оружия, но добродетелей. Любящая страсть возвышается до статуса нравственности. Любовник преображен тем, что подчиняет свою страсть возвышенной компенсационной идеологии.

Альенора Аквитанская, королева Франции, затем

Англии; ее двор был одним из крупных центров

куртуазной литературы. Статуя надгробия. Фонтевро, церковь аббатства. 1204 — 1210 гг.

с влиянием агиографической литературы. Так же как жития, куртуазная литература создавала примеры для подражания. Между поэзией и жизнью существовала связь. Можно предположить, что в самой реальности, в структурах французского феодального общества XII в. существовало нечто, способствовавшее распространению нового типа обращения с женщиной.

Именно в этом смысле Лакан, в Семинаре 7, принял пение, посвященное придворной любви, как «произведение сублимации в чистом виде». Объект вежливой любви, женского объекта, идеализирован, возвышен, возвышен «до достоинства Вещей». В противном случае, если женщина квалифицируется как Леди, объект, достойный наивысшей похвалы, это меньше объясняется ее реальными, конкретными добродетелями, чем тем, что создавали трубадуры: «сумасшедший объект, бесчеловечный партнер», высокая ценность заключается в том, чтобы дать себя трансцендентному объекту для себя, представлению Вещей.

Французское общество XII в. разделялось на два класса: трудящиеся, в основном крестьяне, называвшиеся «вилланами», и «господа», группировавшиеся при том или ином дворе. Гастон Парис * в высшей степени удачно употребил слово «куртуазный» ** для обозначения того типа любовных отношений, который мы здесь рассматриваем. Действительно, игра в куртуазную любовь возникла при княжеских дворах феодальной Франции. Играя в эту игру, демонстрируя умение изысканно завлекать женщин, придворный подчеркивал свою принадлежность к миру избранных, свое отличие от «деревенщины». Куртуазная любовь была прежде всего знаком престижа в мужском обществе, благодаря чему влияние созданной поэтами модели оказалось столь сильным, что смогло со временем изменить отношение к женщинам в обществе в целом. Первоначально хотя бы к определенной категории женщин, поскольку деление общества на классы распространялось и на женщин. Водораздел, отделявший «вилланок», с которыми самый утон ченный рыцарь мог обращаться, как ему вздумается, от «дам» и «девственниц», был незыблемым.

Отношения вассалажа, которому подчиняется рыцарь, чтобы проявить себя, облагораживать себя, чтобы, наконец, заслужить своего недосягаемого любовника. Несмотря на его усилия, заветный объект всегда испытывает недостаток в столкновении, остается недоступным. Леди на месте Века - это объект, созданный, чтобы быть опоясавшимся, но никогда не достигнутым. Ухаживание любви не означает наслаждение телом. «Заниматься любовью - это поэзия, но между поэзией и действиями есть мир». Эротический придворный молится о любви в отстранении, прерывании, неосуществимом, невозможном.

Придворные обычаи воздвигали барьер между мужским и женским миром, порождавший непонимание и недоверие с обеих сторон. В возрасте семи лет мальчиков отнимали от матерей, и их дальнейшая жизнь проходила исключительно среди мужчин. Подобная практика не только способствовала развитию гомосексуальных наклонностей, порождала не только образ недоступной утешительницы, но и пугающие предположения о том, чем могут заниматься женщины в своем кругу. Мужчины приписывали женщинам таинственную и опасную власть, влекущую и отталкивающую одновременно. Сегрегация полов порождала в мужском сознании определенную тревогу, которую рыцари старались заглушить демонстрацией презрения, громогласным утверждением своего физического превосходства и своих сексуальных подвигов.

В Семинаре 20 Лакан снова вызывает придворную любовь, на этот раз связать его с тем, что «между полами, в говорящем существе, отношения не существует». Это время не-полового сношения. И вежливая любовь, что это? «Совершенно утонченный способ обеспечить отсутствие полового акта, притворяясь, что именно мы помещаем в него препятствия». Роман Тристана и Изольды следует формуле воспаленной любви, но невозможной бесчисленными препятствиями: различие статуса между скромным рыцарем и благородной Леди; ревнивый муж; интриги ревнивых и клеветников на дежурстве и даже те, которые были изобретены самими любовниками, такие как стремительный брак Тристана с другой Изольдой, заключающийся в том, что королева больше не любила его.

Почему все же феодальная аристократия приняла правила игры в куртуазную любовь? Чтобы ответить на этот вопрос, нам следует рассмотреть матримониальные обычаи того времени. Для ограничения наследственных разделов требовалось сократить количество браков, в которые вступали сыновья благородных родов. Обычно семья стремилась женить одного, по преимуществу старшего, сына. Остальные, предоставленные самим себе, оставались в своем большинстве холостыми. В XII в. благородное рыцарство состояло главным образом из «юношей», взрослых неженатых мужчин, чувствовавших себя обездоленными и завидовавших мужьям. Они не испытывали ущемления в половой жизни, но проститутки, служанки и незаконнорожденные, к чьим услугам они прибегали, были слишком легкой

Родео и препятствия, побуждающие их убеждать в том, что это те, кто препятствует полному наслаждению любовью или грозным путям «изящества из-за отсутствия полового акта». Еще в Семинаре 20 Лакан формулирует отношения между любовью и модальными категориями, которые роман Тристао помогает нам проиллюстрировать. Легенда гласит, что Тристан и Изольда не будут любить друг друга, если бы не какой-то «фильтр любви», волшебное травяное вино, готовое быть поданным в брачную ночь по случаю их брака с королем.

Тристан и Изольда берут вино по ошибке, и там они невольно попадают в огонь любви, не имея возможности противостоять этому. Фильтр - это гениальное искушение, призванное оправдать и гарантировать незащищенную любящую встречу: «Те, кто пьют вместе, будут любить друг друга всеми своими чувствами и всеми своими мыслями навсегда в жизни и смерти».

добычей. Достоин восхищения был тот, кто овладевал женщиной своего круга. Символический подвиг, предел юношеских мечтаний, заключался в том, чтобы дерзко соблазнить жену брата, дядюшки или сеньора, нарушив самые строгие запреты и презрев величайшую опасность, так как к верности жен (наряду со способностью их к деторождению) предъявлялись жесткие требования: от этого зависела правильность наследования. Двор был тем местом, где особенно процветала охота за благородными женщинами. Следовало ввести эту охоту в рамки определенных правил. Отношения между мужским и женским миром, которые сложились в результате аристократической матримониальной политики, таили в себе опасность. Куртуазная литература разработала своеобразный кодекс, положения которого имели целью ограничить ущерб, наносимый сексуальной распущенностью.

И что такое встреча любви, но случайность? Случайное событие, которое удивляет, давая временную иллюзию, что невозможное дошло до возможного, то есть, что сексуальное отношение прекратилось «не написано». В легенде условный характер встречи появляется в идее, что волшебное зелье было ошибочно поглощено любовниками. Однако любопытно, как случайное событие сразу же превращается в необходимое любовникам, которые начинают вкладывать в счет фильтра всю ответственность за встречу. Любовь кристаллизуется, она становится судьбой, которая должна быть исполнена, смертностью, которой любители не могут украсть.

Кроме того, куртуазная любовь имела воспитательное значение. Двор был школой, в которой мальчики проходили обучение при сеньоре их отца или дяди по материнской линии. Естественно, что женщина, жена патрона, дама, принимала участие в воспитании будущих рыцарей. Признанная покровительница живущих при дворе юнцов, она в их глазах заменяла им мать, от которой они были оторваны почти детьми. Она была их доверенным лицом, наставляла и имела на них неоспоримое влияние. Это влияние подкреплялось тем, что дама делила с их господином не только ложе, но и его помыслы. Не говоря уже о ее прелестях, для преодоления соблазна

Вот почему Тристан оправдан: Если она любит меня, это яд. Из-за фильтра половые сношения не только возможны, но и гарантируются при необходимости - «навсегда в жизни и смерти» - путем отмены условного характера встречи. Это то, на что возлюбленные полагаются, внося на счет фильтра не только гарантию того, что встреча произойдет, но и всякая ответственность за то, что с ними происходит. Любовь, говорит Лакан, - это то, что приходит на смену не-половому сношениям; это функция, которую енода и обеспечивает время перемирия изгнания сексуальных отношений, то есть что позволяет иллюзорно писать сексуальные отношения.

Галантные сцены, изображенные на коробочках для хранения зеркал. Резьба по слоновой кости. Франция, первая половина XIV в.

которых приходилось иногда окунаться по ночам в бочки с ледяной водой. Вместе с супругом дама присутствовала на бесконечных турнирах, на которых мальчики стремились отличиться и завоевать внимание господина. Любовь юношей устремлялась сначала к женщине, которая становилась тем самым посредницей между ними и сеньором. Любовь к даме, таким образом, включалась в механизм функционирования феодального общества.

Драма любви состоит именно в этой попытке передать надпись, которая произошла условно в порядке необходимости, представить ее как то, что «прекращает писать, не останавливается, не останавливается». Как говорит Ана Лаура Прэтс-Пачеко на своих семинарах: «Это попытка сделать время приостановки, вечность».

В старой версии легенды Тристана говорится, что эффект фильтра, хотя и замечательный, не был вечным, ограничивался тремя годами: Как долго определялось вино любви? Мать Изольды, которая его подготовила, до трех лет привязанности он ограничил это. По истечении крайнего срока зелье потеряет свой эффект. И вот почему Тристао пропустил свое рыцарство; и Изольда, из удобств жизни при дворе. Затем они решили отделиться.

Куртуазная любовь способствовала утверждению существующего порядка, проповедуя мораль, основанную на двух добродетелях: выдержке и дружбе. Рыцарь должен был уметь владеть собой, укрощать свои порывы. Правила игры, запрещающие грубо овладевать женщинами из хорошего общества, предполагали благородные пути для их завоевания. В то же время в языке трубадуров слову «любовь» постоянно сопутствует слово «дружба». Чтобы завоевать благосклонность той, кого рыцарь называл своим «другом», он демонстрировал самоотречение, преданность, самоотверженность в служении. А это как раз те качества, которых сеньор требовал от вассала. Так стихи, воспевавшие куртуазную любовь, способствовали укреплению вассальной этики, на которой покоились политические устои феодального государства. Иногда кажется, что эти произведения были сознательно введены в систему рыцарского воспитания стараниями князей-меценатов, законодателей мод, которые стремились укрепить то, что мы назвали бы гражданским чувством.

Практика fine amour прежде всего повышала престиж «мужских» качеств: мужчине надлежало быть смелым и развивать присущие ему добродетели. От женщин тоже требовались смелость и осмотрительность. По правилам игры, падение женщин должно было происходить «благородным образом»: им следовало учиться держать себя в руках, владеть своими чувствами, бороться со своими недостатками — легкомыслием, лицемерием, чрезмерным вожделением. Так в высших слоях общества любовная игра служила воспитанию женщин. Она, по всей видимости, ни в малейшей степени не имела целью изменить существующий порядок подчинения женщины мужчине: как только игра кончалась, женщина возвращалась на отведенное ей Богом место, в непосредственную зависимость от мужчины. Однако способствуя душевному совершенствованию женщины, куртуазная любовь подготавливала тем самым условие для ее возвышения хотя бы в этом смысле.

Влияние куртуазной любви на общество оказалось весьма плодотворным, что повлекло за собой быстрое распространение ее традиций. Чтение куртуазной литературы и проецирование ее сюжетов на обыденное поведение людей постепенно вовлекли в сферу игры незамужних девиц — с конца XII в. во Франции куртуазные обычаи становятся частью ритуала, предшествовавшего вступлению в брак. В игру включались и женатые мужчины. Они теперь также могли выбирать себе среди женщин «друга», которому служили, как молодые рыцари. Все рыцарское общество целиком стало куртуазным. Куртуазные обычаи превратились в норму, и то, что поэты некогда воспевали как опасный и почти недостижимый подвиг, стало теперь обычным требованием хорошего тона.

Здесь уместно обратиться к литературному произведению, носящему нормативный характер. Я имею в виду «Трактат о любви», написанный Андре Капелланом в Париже около 1200 г. на латинском языке. Толкование этого произведения представляет большую трудность, что породило многочисленные и противоречивые его комментарии. Однако сегодня мы можем с уверенностью сказать, что «Трактат о любви» посвящен не только изложению правил куртуазной любви, но и ее критике. Автор, весьма просвещенный клирик, подробно объясняет благовоспитанным молодым людям, обучающимся при дворе Филиппа-Августа, что такое куртуазная любовь и каковы правила игры. Одновременно он указывает на то, что разгоревшуюся страсть нужно уметь вовремя укротить, так как она ведет к греху. Любовь, по его мнению, есть болезнь, испытание, которое нужно пройти, чтобы закалить себя. Но мужчина должен уметь победить в себе любовь, иначе он рискует попасть под власть женщины. Произведение не предназначалось для женщин, так как в последней части книги Андре Капеллан поносит их с очевидным удовольствием. Его сарказмы — лекарство для восстановления чувства мужского достоинства в соответствии с «правильным устройством мира».

Андре Капеллан стремился дать ответ на многочисленные и непростые вопросы, возникавшие в результате заимствования королевским двором галантных обычаев, укоренившихся при соперничающих дворах феодальных князей. Распространение обычая требовало поставить его в определенные рамки, воспрепятствовать его «чрезмерности». Трактат Капеллана был единственным произведением такого рода, внесенным в списки королевской канцелярии, что, по всей видимости, является признанием его полезности. Он и был полезен в трех отношениях: призывом уважать иерархические различия; стремлением уменьшить издержки сексуальной активности вне брака путем внедрения в эту сферу норм, соответствующих матримониальным установлениям; проповедью плотских ограничений, благодаря которым телесная сторона любви, не теряя привлекательности, была менее чревата опасностью появления на свет незаконных наследников.

При чтении этого замечательного произведения следует отметить большое влияние куртуазной любви на изменение положения женщин. Андре Капеллан — один из первых авторов, приводящих высказывания женщин, которые звучат порой более значительно, чем речи мужчин. Кроме того, автор указывает на ту пользу, которую женщины могли извлечь из куртуазных обычаев: выражение сексуальных устремлений мужчин становилось менее агрессивным и опасным и, как следствие, опека со стороны мужей и отцов — менее строгой. Может быть, именно благодаря этой свободе влияние женщин стало проникать за рамки женской половины дома.

Общий прогресс, особенно интенсивный во Франции на рубеже XII — XIII вв., освобождал личность от уз коллективных форм жизни. Обычаи куртуазной любви в значительной мере ослабили насилие и грубость в сексуальном поведении мужчин и в матримониальной политике родов. Мужчины начали понимать, что женщина — это не только тело, что нужно сперва завоевать ее сердце, заручиться ее согласием, что следует признать за женщиной наличие особых достоинств. Заповеди любовного кодекса соответствовали тому, что проповедовала церковь, стремясь доказать, что женщины должны иметь равные права с мужчинами не только на супружеском ложе, но и в вопросе согласия на вступление в брак. Случайно ли, что куртуазные обычаи вошли в моду как раз в то время (около 1200 г.), когда проповедники, почувствовав настроения женщин, стали прилагать усилия для развития форм чисто женской духовности?

То, что вначале было только игрой, предназначенной для мужчин, помогло женщинам феодальной Европы выйти из своего приниженного состояния. В течение веков, последовавших за утверждением новой модели отношений, вошедшие в ритуал слова и поступки, а через них соответствующие взгляды распространялись на все более широкие круги общества, как всегда бывает с культурными моделями, которые складываются в аристократических кругах, а затем постепенно проникают до самых нижних слоев социальной структуры. Так сформировался тип отношений между полами, характерный для западного общества. Еще и сегодня, несмотря на огромные перемены в этой области, яркой отличительной чертой европейской цивилизации являются традиции, унаследованные от куртуазной любви.

Пер. с фр. Е. Ю. Симакова

http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/odiss/17.php

- "утонченная любовь", форма внебрачных отношений между мужчиной и женщиной, предполагающая утонченность ухаживания и поведения. известна по литературным памятникам примерно с XI века, расцвет ее приходится на XII-XIII вв. Этот термин ввел Гастон Парис, французский филолог; название указывает на определенный социальный круг (courtois (франц.) - учтивый, рыцарский, придворный). Сохранившиеся поэтические источники воспроизводят следующую картину: объект куртуазной любви - замужняя женщина, Прекрасная Дама, неженатый мужчина обращает на нее внимание и загорается желанием. Отныне, пораженный любовью, он думает только о том, чтобы овладеть этой женщиной. Для достижения своей цели мужчина делает вид, что подчиняется во всем своей избраннице. Дама - жена сеньора, нередко того, которому он служит, во всяком случае, она хозяйка дома, где он принят, и уже в силу этого является его госпожой. Он, как вассал, встает на колени, он отдает себя, свою свободу в дар избраннице. Женщина может принять или отклонить этот дар. Если она принимает его, она более не свободна, так как по законам того сообщества никакой дар не может остаться без вознаграждения. Правила куртуазной любви, воспроизводящие условия вассального контракта, по которому сеньор обязан вассалу теми же услугами, что получил от него, требуют от избранницы в конце концов предаться тому, кто принес себя ей в дар. Однако Дама не может располагать своим телом по своему усмотрению: оно принадлежит ее мужу. Опасность игры придавала ей особую пикантность. Рыцарю, пускавшемуся в приключение, надо было быть острожным и соблюдать тайну. Одной из тем куртуазной лирики является описание мечты возлюбленного о наивысшем блаженстве (скажем, видение себя и своей Дамы обнаженными), но все удовольствие заключалось не столько в удовлетворении желания, сколько в ожидании, поэтому поклонник должен был оттягивать момент обладания своей возлюбленной. В этом и заключается истинная природа куртуазной любви, которая реализуется в сфере воображаемого и в области игры. Возникает вопрос о причинах распространения куртуазной литературы во французском обществе XII века. Прежде всего, распространялась она при дворах крупных феодалов средневековой Франции. Играя в эту игру, демонстрируя умение изысканно привлекать женщин, придворный подчеркивал свою принадлежность к миру избранных. была прежде всего знаком престижа в мужском сообществе, благодаря чему влияние созданной модели поведения оказалось столь сильным, что смогло со временем повлиять на отношение к женщинам в обществе в целом. Французский историк Жорж Дюби считает, что причиной распространенности куртуазной любви в среде феодальной аристократии стали матримониальные обычаи того времени. Для ограничения наследственных разделов требовалось ограничить количество браков, в которые вступали сыновья благородных родов. Обычно семья стремилась женить одного, обычно старшего, сына. Остальные, предоставленные сами себе, оставались в большинстве своем холостыми. В XII веке благородное французское рыцарство состояло главным образом из "юношей", взрослых неженатых мужчин, чувствовавших себя обездоленными и завидовавших мужьям. Символический подвиг, предел юношеских мечтаний, заключался в том, чтобы дерзко соблазнить жену брата, дядюшки или сеньора, нарушив самые строгие запреты и презрев величайшую опасность, так как к верности жен (наряду со способностью их к деторождению) предъявлялись жесткие требования: от этого зависела правильность наследования. имела и воспитательное значение. Двор был школой, в которой мальчики проходили обучение при сеньоре их отца или дяди по материнской линии. Естественно, что жена патрона принимала участие в воспитании будущих рыцарей. Любовь юношей устремлялась сначала к женщине, которая становилась, тем самым, посредником между ними и сеньором. Любовь к Даме, таким образом, включалась в механизм функционирования феодального общества. Влияние куртуазной любви на общество в целом было достаточно плодотворным. Обычаи куртуазной любви ослабили насилие и грубость в сексуальном поведении мужчин и матримониальной политике аристократических родов. Мужчины начали понимать, что женщина - это не только тело, что нужно сначала завоевать ее сердце, заручиться ее согласием, что следует признать за женщиной наличие особых достоинств. Заповеди любовного кодекса соответствовали тому, что проповедовала и церковь, стремясь доказать, что женщины должны иметь равные права с мужчинами не только на супружеское ложе, но и в согласии на вступление в брак. То, что вначале было только игрой, предназначенной для мужчин, помогло женщинам феодальной Европы изменить свое положение. В течение веков, последовавших за утверждением новой модели отношений, вошедшие в ритуал слова и поступки, а через них соответствующие взгляды распространялись на все более широкие слои общества. Так формировался тип отношений между полами, характерный для западного общества. Еще и сегодня, несмотря на огромные перемены в этой области, яркой отличительной чертой европейской цивилизации являются традиции, унаследованные от куртуазной любви.